Меньшее зло
Шрифт:
Каждый звонок Платона неизменно заканчивался просьбой соединить его с «сестрёнкой», тогда Андрей вылетал из своей комнаты, стучал в дверь Дженни, передавал телефон, потом по полчаса ждал в коридоре, изучая развешанные по стенам репродукции Тернера. Наконец дверь открывалась, оттуда высовывалась тонкая рука с серым прямоугольником мобильника.
Он забирал аппарат и шёл к себе, пытаясь стряхнуть ощущение зависти к мелькнувшему рядом чужому счастью.
В его жизни было немало женщин, двух из них он, наверное, даже любил, но ни разу ему не довелось так отчётливо почувствовать магнитную силу, протягивающуюся куда-то в другое полушарие.
В Турцию они попали морем из Сочи. Прямо из адлерского аэропорта рванули в Лоо, там сняли две комнаты в частном секторе.
Андрей оставил подопечных отсыпаться, а сам поехал в порт узнавать правила игры. Правила оказались простыми: с Турцией безвизовый режим, поэтому всего лишь надо купить билеты на пассажирский пароход до Анталии — и вперёд, в пампасы.
— За три часа подойдёшь сюда, на пристань, — объяснили Андрею в кассе, — в список запишешься.
— В какой список?
— Для погранцов. Они по списку на пароход пускают. Хочешь — можешь прямо сейчас записаться.
— Так я не один, — признался Андрей. — Друга жду. У него в Воронеже бизнес, не подлетел ещё. Может, прямо к пароходу подскочит. Тогда как? Не посадят? Ещё, что ли, три дня здесь сидеть? А?
— Договоришься.
Попадать в список ни за три часа, ни даже за час, Андрею категорически не хотелось. Документы Дженни и Аббаса у него не вызывали тревоги, а вот самому приходилось ехать по паспорту на собственное имя. Можно было, конечно, и поменять, но нет гарантии, что здесь не состряпают опасную липу. Кроме того — время. На это уйдёт два дня, а загадочная история с исчезновением задержанных вместе с конвоем неизбежно всплывёт намного раньше. Если свяжутся с Москвой, то начнутся такие облавы…
— Вы — молчите, — предупредил Андрей Дженни и Аббаса у трапа. — Глухонемые. Я буду разговаривать.
Пацан в зелёных погонах взял протянутые паспорта, пробежал глазами по лежащим перед ним листам бумаги, поднял на Андрея строгие глаза из-под козырька фуражки.
— В сторонку отойдите. Следующий!
Аббас дрожал всем телом, так что Андрею пришлось толкнуть его плечом. Дженни выглядела нормально, но глаза беспокойно бегали.
— Да не дёргайтесь вы, — злобно прошипел Андрей. — Я — отвечаю. Не тронет никто, вот же люди…
Минут через десять подошёл майор.
— В чём дело?
— Слышь, командир, — начал жаловаться Андрей, — мы вот тут отдохнуть едем, я и сеструха с мужем, а тут у вас списки какие-то, мы ж не знали…
— Билеты есть?
— Так нету же! Они только час назад как прилетели. Мне тут один сказал в кассе, что прямо на корабле можно билеты взять.
В лице майора обнаружилось понимание.
— Это тебе, гражданин, к помощнику капитана. Давай-ка сбегай быстро на палубу, спросишь Бородина. И галопом сюда. А то времени уже никакого нету.
Помощник капитана долго не разбирался.
— Каюта в трюме. Билеты — по триста баксов. Для вас — по четыреста. Нормально?
— Начальник! — возмутился Андрей, — не по-людски. Три сотни с троих… На две с половиной сойдёмся?
Помощник капитана надолго задумался. Потом сказал с неохотой:
— Хрен с тобой. Две с половиной — так две с половиной. Но тогда с пограничниками сам будешь решать.
— Почём стоит решить?
— По десять баксов в паспорт.
— О чём речь! Двести пятьдесят да тридцать — всего будет двести восемьдесят.
— Ну, через часок.
— Годится.
Пацан в зелёной фуражке принял три паспорта с вложенными в них зелёными купюрами, не моргнув глазом. Покосился на майора, тот чуть приметно кивнул.
— Проходите.
Анталия была хороша всем, кроме того, что время летело.
Рано или поздно номер паспорта Андрея попадёт в центральную базу данных. Там уже наверняка стоит флажок. Немедленно свяжутся с местным ФСБ, да ещё бригаду из Москвы могут прислать. Майора с пацаном раскрутят в минуту, те покажут, кто ещё плыл с меченым. Ещё пару суток на подготовку запроса в Интерпол и второго — напрямую туркам. Дальше — турецкая кутузка, суд минут на пять и экстрадиция домой.
Радужным картинкам, которые из далёкого Нью-Йорка рисовал Платон Михайлович, Андрей доверял не очень.
— Никаких шансов! — кричал в трубку Платон. — Просто ни одного шанса у них. Понял меня?
Спорить Андрей не отваживался, но и согласиться не мог — мешала профессиональная подготовка. С русскими турки конфликтовать не будут никогда, а политическое убежище здесь давать не принято. Обычно убежище просят из Турции, а не в Турции. Учитывая особые отношения Платона с девушкой, Андрей начал канючить насчёт того, чтобы перебраться каким-нибудь образом в Штаты. Платон Михайлович сразу же воспринял идею в штыки.
— Сам не понимаешь? — сказал он. — Надо, чтобы здесь приняли правильное решение, только тогда. Иначе швах. Головы всем поотрывают. Ей в первую очередь.
— А можно спросить? Вы там как, над решением работаете? Шансы какие?
— Все классно, — туманно ответил Платон и дал отбой.
Дня через три проявился посреди ночи.
— Эта история, насчёт сестрёнки, — сказал он аккуратно, — чтобы она к родному отцу приехала… Я тут подумал, с товарищем посоветовался. Сейчас преждевременно, но можно начинать готовиться потихоньку. Снимайтесь завтра же. Вам в Анкаре заказаны номера в «Шератоне». Телефон запиши. Гарри, специалист по беженцам, я его специально попросил приехать. Он по-русски не говорит, так что пусть с ним сестрёнка беседует. Он — адвокат, с ним можно откровенно, но ты обязательно будь рядом. Понял меня?
Снялись ночью, в Анкару ехали на арендованном автомобиле. Самолёт Андрей отверг категорически — его паспорт уже мог быть в компьютере. Мчались по пустому шоссе, освещаемому круглой жёлтой луной. Сперва вёл Андрей, потом за руль села Дженни.
В Анкаре оказались в четыре утра, два часа поспали, потом Дженни позвонила специалисту по беженцам. Встретились в «Шератоне» за завтраком.
— Просить политическое убежище в США можно только находясь на территории США, — сказал Гарри, выслушав вводную. — Посольство этим не занимается. Находясь за границей, вы можете обратиться за беженской визой, если считаете, что на родине вас преследуют по религиозным, политическим или этническим мотивам. Если есть запрос в Интерпол или по двусторонним договорам, то заявление даже рассматривать не будут. Надо ещё иметь в виду, что существует ежегодная квота на беженцев, которая обычно оказывается превышенной. Поэтому ждать въезда приходится месяцы, а иногда и годы. У вас со временем как?