Мент. Одесса-мама
Шрифт:
— Товарищ начальник, это Осип Шор!
— А почему ты, а не Шешеня?! Что-то произошло?
— Так точно, произошло. Вам бы лучше как можно быстрее сюда приехать. Сейчас отправим за вами экипаж…
Шор посмотрел на Шешеню.
— Есть свободный транспорт?!
Тот часто закивал.
— В общем, за вами скоро приедут. Ждите, товарищ начальник.
— Хорошо! Отбой связи.
Шор положил трубку.
— Эх, Гриша, весело же с тобой как всегда!
— Это точно, не соскучишься, — хмыкнул я. — Что
— Надо бы, да только тут Барышеву решать. Что скажет, то и сделаем.
Пока я контролировал Шешеню, он сходил на улицу. Там нас ждали Блинов и его команда, конвоировавшая арестованных. Труп Чупахина сразу повезли в морг.
Больше всего на свете мне хотелось сгонять домой, обнять и успокоить мох любимых женщин… Я мечтательно улыбнулся.
Ничего, не долго осталось.
По-хорошему, кроме Полякова стоило бы сразу брать за жабры и его покровителя — Зубцова, но сперва надо, чтобы против него дали показания. Всё-таки этот гадёныш в подкомиссии по чистке рядов сидит. Могут подумать, что в угро с ним сводят счёты.
Ладно, на то и есть начальство, чтобы заниматься подобными вопросами. А я и без того выполнил и перевыполнил недельную норму по ловле бандитов. Пора бы дать и другим проявить себя. Пусть побегают!
Глава 28
Хлопок двери был похож на винтовочный выстрел. Вслед за ним в здание ворвался Барышев. Ничто не говорило о том, что его совсем недавно разбудил наш звонок. Начальник угро был бод и свеж, вдобавок успел побриться, и от него за версту пахло одеколоном.
Меня он не сразу заметил, его взгляд остановился на Осипе.
— Ну, что у вас произошло?
И тут Барышев увидел меня. Его губы расплылись в довольной усмешке.
— Бодров… Сам решил сдаться? Ну что ж, правильное решение. Суд это учтёт.
— Не будет суда, товарищ Барышев, — спокойно произнёс я.
— Да ну?
— Так и есть, Дмитрий Михайлович. Бодров дело говорит, — вмешался Осип.
— Интересно — почему?
— Бодрова подставили.
— И у вас есть доказательства?
— Доказательств у нас полно.
Присутствовавший при разговоре Блинов кивнул.
— Дима, всё так, как говорит Осип.
— А ты откуда здесь взялся? — удивился Барышев.
— Я? Помогал восстанавливать справедливость и закон.
— Здорово! Все значит восстанавливают справедливость и закон, а начальник угро об этот ни слухом ни духом!
— Дима. Не горячись, — попросил Блинов. — Лучше выслушай ребят. Поверь, оно того стоит.
Рассказ, подкреплённый большим количеством свидетелей и задержанными бандитами, не мог не убедить Барышева.
— Поляков — сволочь! — сказал он, сжав кулаки. — Федя…
— Я, — отозвался Блинов.
— Бери своих бойцов и поезжай
— Есть!
— Шор!
— Слушаю, Дмитрий Михайлович.
— С тебя до утра снять показания со всех арестованных. Как закончишь, сдаёшь все материалы мне и идёшь спать. На службу разрешаю прийти часам к двум после полудня.
— Сделаем, товарищ начальник! Только…
— Что только, — нахмурился Барышев.
— Есть подозрения, что Полякова покрывал Зубцов. Как с ним быть?
— Зубцова мне так просто не отдадут. Нужно хоть что-то, за что можно было бы зацепиться. Пока оснований для задержания Зубцова нет. Ещё вопросы?
— Вопросов больше нет, Дмитрий Михайлович.
— Отлично. Выполняй, Осип.
Внимание Барышева переключилось на меня. Я ощутил теплоту в его взгляде.
— Товарищ Бодров, приношу вам от лица всего одесского уголовного розыска извинения!
Я смущённо улыбнулся.
— Спасибо, товарищ начальник. Не стоит оно того…
— Стоит, Григорий! Мы обязаны ценить своих людей!
Он протянул мне руку.
— Спасибо, товарищ Бодров, что помогли разоблачить предателей в наших рядах. Вы проявили себя как настоящий сотрудник уголовного розыска!
Его рукопожатие было твёрдым и сильным.
— Вы ведь несколько дней не были дома?
— Так точно, товарищ начальник.
— Тогда пусть товарищ Шор снимет с вас показания, и можете ступать домой. Завтра у вас заслуженный выходной.
— А как же…
— Это приказ, Бодров! Вы своё дело сделали, дальше наш черёд, — несмотря на твёрдый, не терпящий возражений, тон Барышева, на его лица была улыбка.
Бюрократические процедуры не заняли много времени. Подписав протокол, я простился с Осипом, которому предстояло пробыть в стенах уголовного розыска как минимум до утра, я сел в служебный экипаж, выделенный по такому случаю Барышевым, и поехал на нём домой.
Стоило переступить порог квартиры, как плачущая Настя повисла у меня на шее. А рядом стояла и улыбалась сквозь слёзы Степановна.
— Всё в порядке, мои дорогие! — с нежностью произнёс я. — У меня всё получилось.
Этой ночью Настя была особенно страстна со мной, заснули мы почти под утро, глубоко уставшие, но очень счастливые.
Утром, после завтрака, мы отправились по магазинам. Жена, как и большинство женщин, с удовольствием окунулась в увлекательный мир «шоппинга», а я легко тратил червонцы. Настя — умничка, отыскала их в укромном месте, про которое я ей рассказал.
Мы пробежались по модным лавкам, накупив кучу обновок и уйму просто необходимых в хозяйстве вещей. Я обзавёлся неплохим костюмом, правда, его было нужно чуток ушить. Еврей-портной в очках попросил, чтобы мы зашли за костюмом часика через два, и я потащил Настю обмывать покупки в кафе.