Ментальная кухня 3

Винокуров Юрий

Короче говоря, нам сказочно повезло. Агрессивный грубиян с татуированным лицом до кучи хорошо шарил в механизмах того, на чём плавает.

Что значит: «***** в ****, ***** под *****, потом ***** этот ***** ***** в ***** и ****», — я не знаю, но мне и не надо. Боцман пообещал, что сумеет исправить поломку, было бы время.

— Долго?

— А я чёрт его знает. Смотря что там внутри навернулось. Может за день справлюсь, а может и за неделю…

Ну… На самом деле звучит обнадёживающее. Провизии у нас хватает, питьевой воды после Вытегры полные баки, а до старта круиза, — спасибо Стасе Малыгиной! —

ещё целый месяц. С ретритом я уж как-нибудь разберусь; у них помимо просветлённого мычания новая игрушка теперь появилась. Так что вполне можно позволить себе потерять неделю. Вот только я не совсем понимаю, как всё это будет происходить?

— То есть мы сейчас дрейфуем? — спросил я у Буревого по пути наверх.

— Пока что течение несёт туда, куда нужно, — ответил капитан. — А если что парус сделаем, — и тут же пояснил: — Шутка.

— Смешно.

— Ага. Так вот, если вдруг к берегу прибивать начнёт, то придётся бросить якорь, — тут Еремей Львович вдруг что-то вспомнил и хохотнул. — Или не придётся! Мы же у этих Морганов Фрименов моторку подрезали. Потянуть всего «Ржевского» она ясен хер не потянет, но чтобы курс поправить сойдёт.

Моторка, стало быть? То есть если срочно понадобится связь с цивилизацией или запчасти для «Ржевского», то можно будет метнуться ограниченным составом. Ещё лучше! И да:

— Кстати! Как побоище-то прошло?

— Да нормально оно прошло, — отмахнулся Буревой. — Неправильные в Онежском какие-то пираты. У них, главное, калаши заряженные, а они в рукопашку прут. Ну не идиоты? Техника в руках индейца, ага. Или негра.

Еремей Львович шмыгнул носом.

— Так вот! Они как поняли, что нас больше, так сразу начали за борт выбрасываться. Ну… чтобы не огребать больше положенного. Большинство дало дёру на двух лодках, а третью они отцепить то ли не успели, а то ли не смогли. Потом посмотрим, проверим…

За этим разговором, мы поднялись в зал-ресторан, где сейчас собралась вся команда. Часть экипажа включая Байболотовых тусовалась вокруг стола, на котором горкой лежали трофейные автоматы, а часть обступила со всех сторон связанных, дрожащих студентиков.

Так…

Ну я-то знаю всю подноготную, и знаю, что мне с ними теперь делать. А именно: ничего. Довезти до ближайшего города, дать напоследок обидного поджопника и отпустить на все четыре стороны. Но команда-то… команда жаждет крови. Ведь именно из-за этих дегенератов у нас движок из строя вышел. Да и вообще — кто к нам с мечом придёт…

— Так-так-та-а-а-а-ак, — протянул Еремей Львович, уперев руки в боки. — Ну и кто у нас тут? Как звать-то тебя, добрый молодец?

— Мым-мым-мым, — пробубнил один из парней, от страха не в силах поднять глаза.

— Не слышу!

— Трипл Эйч.

— Три-и-и-ипл Э-э-э-эйч! — развёл руками Буревой. — Ну нихрена себе, да?! Не-е-е-е, дружок. Так не пойдёт; так мы с мужиками язык себе сломаем. Забудь. Для простоты и благозвучия нарекаю тебя Уга-Бугой. А друган твой… эй, слышь? Тебе что больше нравится: Чунга-Чанга или Матумба?

— Меня зовут Ибрагим…

— Вот и я думаю, что Матумба тебе больше подойдёт. Гордое звание Чунга-Чанги ещё заслужить нужно. Итак! Уважаемые Матумба и Уга-Буга, какого хера вы забыли на моём теплоходе?

— Еремей Львович, — вмешался я. — Давайте сильно не

жестить. Вы посмотрите на них…

Ну а дальше мне пришлось поведать экипажу как оно всё было на самом деле. Про то, что те же самые нехорошие люди, из-за которых мы бежали из Мытищ, пытаются достать до нас чужими руками и используют для этого несмышлёную молодёжь. Ну и драматизировал, конечно, как мог. Мол, так и так, бедные отчаявшиеся студентики решили подзаработать. Про долги их рассказал, про нелёгкую жизнь и про то, что мотивы более чем благородны — родственников хотят спасти от нищеты.

Ну и под конец поставил жирную точку. Сказал, что товарищи негры могли бы нас всех перестрелять, но не стали. В крайний момент поняли, что не могут позволить себе отнять чужую жизнь, а потому и нам к ним нужно быть чуть благосклонней. Не в ножки кланяться, конечно, но-о-о…

Короче! Кто-то меня понял, кто-то нет. Капитан, конечно, на судне главный, но работодатель один хрен главней, — он деньги платит. И потому приказ мой никто обжаловать не решился, а был приказ довольно прост: не бить, не унижать, не издеваться. Матумба с Уга-Бугой в свою очередь малость охренели от моей осведомлённости, но возражать не стали. Кивали по ходу рассказа, мол, да, всё так и есть.

В конце концов связанных сомалийцев повели в машинное отделение. Чтобы глаза не мозолили особо, и чтобы Пете какая-никакая компания была.

— И чтоб не мёрзли, — хохотнул Буревой.

Дело было сделано. Пускай и не без потерь, — слава тебе яйцы, речь не про человеческие, — но очередная атака Сидельцева оказалась отбита. Время было уже глубоко за полночь, так что команда потихоньку замыла палубу от кровищи и разбрелась по койкам.

Мне же не спалось. На адреналине, наверное?

Я остался на мостике вместе с Еремеем Львовичем. Бухать не стали, — сколько можно-то уже? Капитан заварил чай и достал надёжно припрятанные от Пети мятные пряники. Так мы и сидели: пялились в ночь, чаёвничали и болтали ни о чём. Чтобы отвлечься от негатива, всякие острые темы не поднимали и в основном фантазировали о грядущем круизе — Буревой буквально загорелся от перспективы откатать такой далёкий маршрут.

Спустя какое-то время к нам поднялась душа моя, Екатерина Санна. Отвела свой семинар и сразу же к нам — тоже сна ни в одном глазу и тоже успокаиваться. И сидели главное так… по-семейному, что ли? Хоть баб Зою иди буди.

Час? Два? Три? Потерялся. Режим я себе сегодня точно собью ко всем херам, но расходиться совершенно не хотелось.

— Рассвет, — улыбнулся я, глядя вдаль; а вдали рассветным багрянцем пылал по контуру небольшой островок. — И тучи ушли.

— Ага, — кивнул Еремей Львович и прихлебнул из кружки. — Погоду хорошую передавали.

Затем проследил за моим взглядом, уставился туда же, а потом вдруг с места подскочил. И Катя вслед за ним.

— Видишь?

— Вижу.

— Так не может быть же.

— Ну да, не может.

— Вы чего? — спросил я.

— Убирай давай! — рявкнул на Катюху дед, и вместе они принялись резво перетаскивать кружки с пряниками куда ни попадя, лишь бы освободить стол. — Тащи-тащи!

Буревая метнулась в угол мостика, прошерстила стопку карт, нашла нужную и расстелила прямо перед нами уменьшенную бумажную версию Онежского озера.