Ментальная кухня 3
Шрифт:
Всё индивидуально. Всё непредсказуемо.
По внешнему виду портала никак не понять, что ждёт внутри. Так что мы сейчас с равным успехом можем выскочить на солнечную полянку, в грёбаное жерло вулкана или вообще в какой-нибудь мёртвый мир, где даже кислорода нет.
— Я готоф! — заорал Таранов; господина пивовара сейчас аж крупная дрожь разбила.
— Готов, — сказал Мишаня.
— Готов, — вторил ему Погоняло.
Лысый Агафоныч молча кивнул и сплюнул в сторону. По ходу дела, сенсей отвык разговаривать за
— Я готов, но… это… отвернитесь, пожалуйста, — попросил Пацация. — Я стесняюсь.
Ещё минуту мы подождали, пока человек-грузин скинет с себя простыню и обратится в грузина-волка, а затем попытались надышаться перед смертью и один за другим проскользнули в радужное марево аномалии.
Темно. Тихо. Сыро. А ещё очень-очень холодно, — особенно на контрасте с жарой по ту сторону.
Воздух вообще недвижим; это явно какая-то пещера. Первой мыслью было развернуться и свалить обратно, однако я отругал себя за малодушие, закинул автомат на спину, достал из кармана телефон и включил фонарик. По канону на меня тут же должна была налететь стая перепуганных летучих мышей, однако ничего подобного не произошло.
Во-первых, свод пещеры терялся где-то в вышине. А во-вторых, слишком уж холодно здесь было для зверья. Судя по густым клубам пара изо рта и блеску инея на сталагмитах, температура сильно ниже нуля.
— Нормально?
— Нормально…
Вот и все наши переговоры. Ну как бы… не до пространных диалогов сейчас, и не до развесёлых шуток. Сердце стучит как бешеное. Руки нет-нет, да и подтряхивает. Очочко сжалось до размеров игольного ушка, и того гляди схлопнется в сингулярность. Впереди темнота, и что нам ждать из этой темноты? А главное: справится ли с этим «чем-то» Гио?
— Идём?
— Идём.
Мишаня последовал моему примеру, — тоже включил фонарь, — а вот Антоха на всякий случай снял автомат с предохранителя и передёрнул затвор.
— Мало ли, — сказал.
И спорить с ним не было ни смысла, ни желания.
Пошли. Шаг за шагом, опасливо посматривая на потолок, мы стали пробираться дальше. Постепенно пещера становилась уже, что как бы напрягало и вообще нехорошо. Но вместе с тем, если судить по наклону, мы двигались наверх. К выходу? Да! Да-да-да! Вот и он, свет в конце тоннеля!
— Дас ист охренеть! — Таранов аж запрыгал на месте. — Хер Фасилий, ты толшен это попропофать!
В такой восторг господин пивовар пришёл, весьма опрометчиво укусив ветку первого же растения, что попалось нам на пути после выхода из пещеры. Точнее даже не ветку, а… м-м-м… лапу? Почти еловую, только с очень-очень крупной хвоей. Вообще, дерево в первую очередь было похоже само на себя. Но если всё-таки искать доходчивые сравнения, то либо на аномально-разросшийся алоэ, либо же на гигантский…
— Укроп! — Иоганн Михалыч вгрызся в дерево ещё раз. —
Итак…
Что же получается? Из морозной пещеры мы вышли прямиком в укропный лес. А ещё в лето. Погода порадовала прямо сразу же. Сквозь кроны приветливо светило яркое иномирное солнышко, чириканье птиц было неотличимо от той какофонии, что можно услышать в подмосковном парке, а воздух… ох ядрёна мать. Не просто свежий, а какой-то первородный.
Не знал этот мир ни заводских труб, ни чада столичных пробок. Ничо-ничо! Ещё узнает, ах-ха-ха-ха! Человек пришёл! Всем бояться!
Слышь, природа?! На колени, рот кольцом!
Ну а пока Иоганн Михайлович с упоением жевал неведомую флору и пытался принудить последовать его примеру барона Ярышкина, мы с ребятами просто осматривались вокруг. Куда пойти? Куда податься? А главное: как не заблудиться и в случае чего вернуться домой? Да, позади почти отвесная скала, из пещеры которой мы выбрались, и это отличный ориентир. Но во всех остальных направлениях абсолютно одинаковый лес, а мы так себе туристы и… как знать?
— Я вот что думаю, — первым заговорил Мишаня. — Пока теплоход чинится, пещеру можно использовать…
— … как морозилку, — договорил я за него. — Тоже об этом подумал. Ах-ха-ха-ха! Ну что?! Радуют такие перспективы?! Наберём здесь всякой-разной аномальщины на весь круиз, заморозим, потом перенесём на борт и считай спасены. Ох, Миша-Мишенька-Мишаня, что мы с тобой теперь наворотим! Что наготовим-то, а?! Ни в сказке сказать, ни пером описать!
— Наверное, — пожал плечами Кудыбечь. — Но я пока что кроме укропа ничего вокруг не вижу.
— Да найдём, — отмахнулся я. — У нас вон, Гио есть. Дай грузину время освоиться. Сейчас принюхается и нападёт на след какой-нибудь дичи.
А оборотень Пацация тем временем и впрямь припал носом к земле. Принюхался, а затем вдруг оскалился, поднял на меня глаза и зарычал. Сперва я подумал, что у Гио от стресса свистанула фляга и он с какой-то стати решил на меня сагриться. Но это только сперва, потому как в следующую же секунду кусты за моей спиной зашуршали и:
— УЭ-ЭЭЭ-ЭЭЭ!!! — прямо на меня выскочил медведь.
Врать не буду — испугался. Но только лишь пока не обернулся. Пока не увидел «опасность» и не понял, как ей противостоять.
— Ути гошпади, — от такой милоты я просто не смог сдержать улыбку.
Ростом мишка был мне чуть ниже пояса. Так что его грозную атаку я отразил, просто-напросто вытянув руку вперёд. Упёрся мохнатому ладонью в лоб. И махал он теперь лапками в тщетных попытках меня достать. Ну прямо пьяный свидетель на свадьбе, ага. Махал, значит, и ревел:
— Уэ-э-э! — правда, теперь скорее обиженно, чем грозно.