Ментальная кухня 3
Шрифт:
И почему-то я был свято уверен в том, что это не медвежонок. Это именно взрослый медведь, просто… вот такой. Маленький. Без детской чудаковатости, присущей всем малышам всех видов, а вполне себе пропорциональный медведь. Миниатюрная копия бурого.
Но!
Есть один момент и… это вообще охренеть можно. У медведя были крылья! Как у бабочки — круглые, красивые, сплошь в разноцветных узорах. От негодования мишка яростно хлопал ими, так что с крыльев густо осыпалась пыльца.
— Уэ-э-э-э!
— Какая прелесть, —
— Уэ-э-э-э!
— Не знаю.
— Уэ-э-э-э!
— Да замолчи ты уже!
Из-за своей утомительной настырности в попытке меня убить, медведь перестал мне нравиться. Не мило! Не прикольно! Прямо вот… говнюк какой-то, ну честное слово! И плевать даже, что крылатый. А потому я взял его за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов и выдал добрый поджопник, так что тот аж в ногах заковырялся.
— Уэ-э-э, — обернувшись, напоследок вякнул мишка и ломанулся обратно в кусты.
— Глянь-ка!
Но удивительное даже тут не думало заканчиваться. Уходя, медведь зацепился крыльями за укроп. Но не застрял, нет-нет-нет. Крылья оторвались. Сами! Вот так, легко и просто, как будто бы медведь их сбросил. Ну… как олень сбрасывает рога, а ящерка хвост.
— Хм-м-м…
Я присел на корточки и подобрал крылья. На вес килограмма два с половиной. На вид очень даже мясистые. На вкус…
— Иоганн Михайлович?
— Йа-йа!
— Не изволите ли продегустировать медвежьи крылышки?
— Сырьём?!
— Сырьём-сырьём.
Таранов чуть задумался, почесал репу, а потом утёр рукавом с губ укропный сок и сказал:
— А почему пы и нет?
Пускай первая вылазка была недолгой, но про бабочковых медведей я теперь могу целую диссертацию написать. Итак… что было-то? По моей просьбе, Гио взял след медведя, и мы погнались за ним сквозь лес.
Лес, кстати, оказался не укропным. Лес оказался, блин, смешанным. Настоящая грядка неадекватных размеров: деревья-петрушка, деревья-кинза, деревья-щавель и ещё куча всякой растительности, которую Иоганн Михайлович впопыхах не успел покусать.
Но это всё так, мелочи!
Дальше мы вышли на опушку и вот тут-то нас всех разбил охреневоз в терминальной стадии. Дальше, за лесом, обнаружилось бескрайнее хлопковое, — вроде бы, — поле. Но это так, мелочи. Самое интересное, что на опушке обитало целое стадо медведей. Все с крылышками, все маленькие, и почти у каждого собственная нора.
Что примечательно, медведи не летали. Сперва я начал разгонять про себя мысль о том, что крылья нужны им в качестве брачного вые… э-э-э… пижонства. Типа, чем красивше и больше у тебя крылья — тем ты более завидный жених и вообще альфа. Однако уже спустя полчаса наблюдений эта теория рассыпалась.
А затем постепенно пришло понимание, что
Уф… Даже не знаю с чего начать. Короче! Один за другим, мишки периодически срывались с места и убегали носиться по хлопковому полю. Возвращались они с крыльями, которые аж к земле тянуло под тяжестью пыльцы. Тогда они крылышки сбрасывали и лезли в нору, — видимо, спать и отращивать новые, — а к делу подключались пчёлы.
Тут и там среди медвежьих нор были разбиты то ли ульи, а то ли муравейники. Маленькие бескрылые чёрно-жёлтые насекомыши выбегали из них, набрасывались на сброшенные крылья, на манер жука-навозника скатывали из пыльцы шарики и тараканили их обратно. И! Даже не думали нападать на мишек, которые аккуратно вскрывали ульи сверху и хавали их мёд.
Ах да, ещё момент: вся опушка была буквально усеяна «отработанными» медвежьими крыльями. Вот только они почему-то не гнили, а скорее вялились. Должно быть, это тоже задумка местной биосистемы и пока что мы видели не всё.
Дичь? О да, ещё какая! Расскажи мне об этом кто другой, попросил бы человека отсыпать…
Но вот как есть! Пронаблюдав за этими чудесами аномальной природы несколько часов, мы с ребятами решили, что на сегодня с нас хватит и стали выбираться обратно. Но… ясен хрен не с пустыми руками.
— Барышни! Милые! У меня чудесная новость!
Я вошёл в зал медитаций с целым подносом аномальных эчпочмаков. Как оказалось, медвежьи крылышки при термической обработке прекрасно схватывают форму, и готовить из них всякие закрытые штуки — одно удовольствие.
На вкус — баранина с мёдом. По текстуре очень близко к говяжьей пашине, но в разы жевабельней. А если нафаршировать их гигантским щавелем и задать таким образом кислинку… м-м-м-м! Вот он, кайф авторской кухни! А как пахнет?!
— Чтобы окунуть вас в атмосферу безудержной роскоши, благополучия и любви к себе, мадам Кэшбург пригласила на борт известного столичного шеф-повара Михаэля Кудыбечь. Так что для всех желающих отныне доступен шеф-сет из, на минуточку, АНОМАЛЬНЫХ продуктов.
Я улыбнулся и поставил поднос на столик, рядом с курящимися благовониями.
— Налетайте! Это, так сказать, пробник, а всё остальное доступно за дополнительную плату. Недёшево, конечно, но не стоит жалеть денег! Помните! Чем больше вы отдаёте, тем больше к вам в итоге возвращается и… Да, Нина Ильнична? У вас вопрос?
— Василий Викторович, — со слезами на глазах сказала графиня Игнатова. — Но вы же… Вы же сами говорили, что рис… Основа… Рис реальность… Всё это рис и рис это…
— Рис, — наморщился я. — Нина Ильинична, неужели мадам Кэшбург не рассказывала вам о том, что вы буквально есть то, что вы едите?