Менты таких не трогают

Отплакала свое девчонка, прошли дожди, вернулся солдат. Он здесь, он рядом, и не надо его больше ждать. Прохор мог сказать Лиде об этом вслух, но от волнения у него сдавило грудь и пережало горло. Он просто обнял свою любимую, с дрожью прижал к себе. Запах ее волос и нежной кожи кружил голову, упругость желанного тела пьянила воображение – еще чуть-чуть, и захочется чего-то большего, чем просто

стоять и обниматься. А у него есть дача – небольшой летний домик за городом, ключ лежит под порожком. Можно взять такси, увезти Лиду из духоты вокзала в хвойную свежесть сосновой рощи. Там он снимет с нее тонкий шелк платья…

– Проша, я так рада! – пробормотала Лида.

– Неужели это не сон?

– Не сон. – В ее голосе почему-то дрогнула грустная нотка.

– А вдруг это не ты? – Прохор выпустил девушку из объятий, посмотрел на нее и улыбнулся:

– Ты!

Лида у него самая красивая – эти волосы, эти глаза, эта ослепительная улыбка… А фигура!.. Друзья завидовали ему, не скрывая этого. Теперь завидовать будут еще больше. Лида дождалась его, доказала свою любовь и верность. Это дорогого стоит.

– А вдруг все-таки сон? – тоже улыбнулась она.

– Ты снилась мне каждую ночь, – мотнул он головой. – Я знаю, когда ты мне снишься, а когда нет.

– И как же я тебе снилась?

– Да вот так! Ты встречаешь меня на вокзале, я обнимаю тебя и веду… – Одной рукой Прохор взял сумку, другой – обнял Лиду за талию и кивком показал на здание вокзала.

– И куда ты собираешься меня вести?

– В нашу новую жизнь.

– Далеко, – невесело вздохнула она.

– Да, но мы уже давно в пути.

С Лидой Прохор познакомился за полгода до армии. Сначала влюбился, а потом познакомился. И она ответила ему взаимностью. Но в постель с ним легла перед самым расставанием. В ночь перед проводами он отвез ее на дачу, там все и случилось. А потом два года в армии. Но ведь это тоже движение вперед, к их счастливому будущему. Служба осталась в прошлом, и ничто теперь не помешает им сыграть свадьбу. А там и дети появятся. Все будет как у людей, даже лучше.

– Да уж, путь-дорожка, – снова вздохнула Лида.

– Путь-дорожка, – кивнул он, настороженно глянув на нее.

– Как бы дорожку кто-нибудь не перешел…

– Это ты о чем?

Что-то темнит она. Ходит вокруг да около, а в лоб сказать не решается.

– Уведи меня куда-нибудь поближе.

– Куда?

– Поехали просто к тебе, – тихо сказала она.

Прохор кивнул. Лида и сама очень соскучилась по нему и тоже хотела бы оказаться в дачном домике у реки. На это и намекала. А он о будущем заговорил – в то время когда ее больше волновало настоящее. Отсюда и околичности, которые он воспринял чуть ли не как дурное предзнаменование… Проще надо быть.

Смуглый кучерявый таксист на подержанной «Волге» с мятым крылом подрезал их у входа в здание.

– Куда едем, солдатик? – спросил он, скользнув черными маслеными глазками по Лиде.

И так вдруг Прохору захотелось заехать ему

с ноги. Но нельзя. Он еще до армии всерьез увлекался единоборствами и давал обещание не распускать руки. К тому же он отдавал себе отчет, кто такая Лида. Ее красота – как магнит для мужских взглядов. На нее всегда будут смотреть. И к этому снова нужно привыкать.

Прохор сказал, куда ехать, таксист назвал цену, и они ударили по рукам. Лида загадочно улыбалась, наблюдая за ними.

Таксист открыл багажник, взял у Прохора сумку, положил ее туда и распахнул дверцу для Лиды.

– Эй, я не понял! – как гром среди ясного неба раздался мужской, но с истеричными нотками голос над самым ухом у Прохора. Лида дернулась, как будто ее пронзила молния.

Прохор резко развернулся и увидел худощавого, жилистого мужчину лет тридцати. Стильный летний пиджак, модные джинсы с брендовой бляхой на широком кожаном ремне. Ранние залысины, массивный лоб, маленькие глаза под литыми надбровьями, крепкий нос, тяжелый подбородок. Лицо не крупное, даже узкое, но кость крепкая, тяжелая. И ударопрочная. Надбровья сплошь из шрамов от рассечений, нос заметно деформирован от пропущенных ударов. И на ушах заметны следы от борцовских объятий. Тренированная шея, покатые плечи, сильные руки. Мужик, похоже, и боксом занимался, и борьбой. Но Прохору на это наплевать.

– Ты чего орешь, придурок? – спросил он.

– Кто придурок?! – уставился на него жилистый.

В его понимании придурком был сам Прохор, а тут на тебе – все наоборот.

– Так, всё, успокоились! – Лида взяла себя в руки и встала между ними.

– Да я-то спокоен, а что ты здесь делаешь? – не унимался жилистый.

– Лида, кто это такой? – спросил Прохор.

– Егор… – ответила она. И, немного подумав, на протяжном выдохе добавила: – Мой жених.

– Кто?!

– Ты чо, контуженный? Или в уши долбишься? – Егор смотрел на Прохора, как победитель на поверженного.

Но при этом ему не хватало уверенности. Как будто он знал, что победа в их боксерском поединке досталась ему из-за грубой судейской ошибки. А ошибка в этой ситуации не просто присутствовала, она орала во весь голос. Какой еще мог быть жених у Лиды?! Что за дичь?! И тут Прохор почувствовал, что между ним и Лидой образовалась огромная пропасть. Она вдруг стала почти совсем чужой…

– Лида, скажи, что ты пошутила, – чуть ли не умоляюще попросил он.

– Это шутка, – пронзительно вздохнула девушка. – Но такая злая… Такая жуткая…

– Ошибка – это сопля на погоне, – ухмыльнулся Егор, презрительно глянув на Прохора, явно указывая на его ефрейторскую лычку.

Пространство между ними наэлектризовалось до высоковольтного напряжения. Бойцовскую стойку никто принимать не стал, но чувствовалось, что к отпору готов каждый. Так же как и к нападению тоже.

– Егор, не надо! – Лида снова встала между ними. – Можно, я просто поговорю с Прохором?

– У тебя одна минута. – Закусив губу, Егор глянул на часы и отошел в сторону.