Меня не видно изнутри
Шрифт:
Не поднимать скандал на людях? – пожалуй, это правильно. Но не сказать ни слова? Ни единым жестом не выразить как некрасиво, неправильно поступает Марк? Заметив, что я замолчала и в каком я замешательстве, Марго тоже перестала петь. Она прижалась лбом к моему виску и прошептала:
– Шейла в нём души не чает. Тут ведь ничего такого – Марк просто тешит самолюбие. У него храбрости не хватит с кем-то всерьёз закрутить. Другой такой девушки, как Шейла, ему не найти.
Голос у Марго был усталый. Ровный, будто оцепеневший. Это было на неё не похоже. Я думала спросить, что случилось, но рядом сидел Фрэдди. Фрэдди слышал каждое слово, а мне не хотелось начинать
Если бы мистер Делир заявил, что после разговора на пляже знать не хочет никакой Алекс, я бы не удивилась, но этим утром в библиотеке он только спокойно посмотрел на меня, кивнул и продолжил записи. Делир всё ещё ничего мне не принёс, и я, втайне надеясь на чудо, продолжала сама неумело копаться в мудрёных справочниках по истории Средних веков. К счастью, сегодня мой стол был повёрнут к окну, освобождая от привычки поглядывать на Делира. Это помогало сосредоточиться. Ворох имён, дат, пёстрых карт и даже оглавление – всё выбивало из колеи.
Я искренне любила средневековье со всеми его контрастами. Его жестокость и лиричность, ограниченность и возвышенность, набожность, глупые суеверия и великие открытия. Я много читала о нём, но на деле ни капельки не разбиралась ни в обычаях, ни в законах, ни в исторических событиях, поэтому черновики будущего романа выглядели нелепо и лысенько. Всё равно что пытаться вслепую, без инструмента расписать свод Сикстинской капеллы.
Выбрав прототипом главного героя реальную личность – графа де Лисса, я надеялась избавиться от лишних хлопот с датами и именами, но план провалился, и к стыду перед писателями добавился ещё и страх перед историками. От навязчивой идеи написать сказку разило самооправданием, поэтому я упрямо шуршала страницами справочника и готова была рыдать.
Хмурый вид Делира морально готовил к тому, что он пошлёт к чёрту любого, кто посмеет его потревожить. В общем, мне потребовалась вся сила воли, чтоб это сделать:
– Мистер Делир?
Не отрываясь от блокнота, он предостерегающе воздел указательный палец. Пауза тянулась целую вечность, и постепенно ожидание смертной казни сменилось любопытством. Пока мистер Делир не буравил меня проницательным взглядом и не гнался следом с топором, я могла рассматривать его безо всякого стыда. Поза напряжённая. Рукава рубашки закатаны до локтей. Перьевая ручка в левой руке – чёрная, тяжёлая, блестящая, с золотым наконечником – уверенно и быстро скользит по бумаге, оставляя красные линии, похожие на кардиограмму. Должна признать, весьма эксцентричная привычка – писать красными чернилами.
Только сейчас я обратила внимание, что Делир пользуется паркером, причём не абы каким, а Duofold Prestige – я помогала Марго с презентацией про эту модель для зачёта по дизайну. Теперь ясно, у кого она эту ручку увидела.
«Нержавеющая сталь. Гравировка. Перо из золота, восемнадцать карат».
А обложки романов Делира тоже из золота?
Несмотря на то, что я училась у него литературе, я не видела ни одной книги Делира, не говоря уже о том, чтобы их читать: в учебную программу его труды не входили. Отчасти я даже испытывала пренебрежение к романам Делира. Фанатичные однокурсницы болтали о них постоянно, доводя всех до белого каления. Но теперь мне стало любопытно, о чём он пишет. Я изо всех сил сдерживала интерес, потому что понимала – если открою книгу Делира, то не успокоюсь, пока не дочитаю её до конца. И даже если дочитаю, потом займусь не рукописью, а писательским самобичеванием – мне до
Закончив писать, мистер Делир закрыл ручку колпачком и раздражённо поглядел на меня:
– Мисс Саликс, я занят.
Его облику явно не хватало мягкости и обаяния, но я вовремя вспомнила о своих глупых вопросах тем ранним утром на берегу, и весь запал как ветром сдуло. Какое к чёрту обаяние, Алекс?!
– Извините.
С топором он, конечно, не гнался, но холодный, суровый взгляд ранил больнее любого оружия. Я себя переоценила. Шагнув назад, понимающе кивнула – даже сказать ничего не смогла. Набрав в грудь, наверное, тонну воздуха, Делир вздохнул. В голосе чувствовалось громадное терпение:
– Что там у вас? – он поджал губы.
Не могу поверить. Согласился…
– Я пыталась сама разобраться, но тут такое оглавление…
– Ближе к делу, мисс Саликс.
– Я запуталась!
Я так нервничала, что тряслись руки. Страницы справочника словно склеились намертво.
Да открывайся ты!
– Подойдите.
Я подошла.
– Дайте сюда, – Делир ловко выхватил книгу из моей руки и раскрыл её. – В чём дело?
– Там оглавление такое странное. Почему-то не в порядке хронологии, а по алфавиту. Я ничего не могу найти.
– Возьмите стул и сядьте, – сдержанно сказал он.
Я послушно разыскала один из сотни стульев. В полуметре от мистера Делира, сев у самого края письменного стола, я искоса поглядывала на уверенные движения писателя. Спустя секунду Делир прекратил листать, отвлёкся от книги и терпеливо посмотрел на меня, оценивая расстояние.
– Я не кусаюсь.
Я подвинула стул ещё – теперь можно было без труда дотронуться до плеча мистера Делира, отчего стало как-то не по себе. Он быстро отыскал нужную страницу ближе к концу и опустил палец на столбик номеров. Речь звучала чётко, без спешки, но в темпе:
– Понимаю, вёрстка не верх гениальности, зато справочник подробный. Смотрите, здесь список указателей, но уже с датами…
От него повеяло чем-то едва уловимым, пряным, дразнящим. В знакомой гамме запахов не было названия этим пьянящим нотам. Я гадала, что же это за странный аромат, и не заметила, как застыла, дыша глубоко и медленно. Делир чуть развернул голову в мою сторону, чтоб его было лучше слышно.
Когда он рядом, меня совершенно парализует.
Задержав дыхание, я впилась ногтями в ладони, чтоб успокоиться. Передо мной застыл грубый профиль Делира, отчасти скрытый за тёмными волосами и бородой. Длинные ресницы отбрасывали тень на скулы. Губы целовали слова. Алекс, это уже ни в какие ворота… Как споткнувшийся прохожий хватается за воздух, я искала любую опору вместо Делира, и в конце концов вонзила взгляд в справочник. На весь разворот раскинулось гигантское фамильное древо.
Наконец сквозь глухоту пробился связный, разборчивый голос:
– Здесь можно проследить, кто кому кем приходится. Что касается дат, до середины пятнадцатого века они стоят не везде. И не всегда точны. Сами понимаете: какие-то документы были утрачены, подделаны, какие-то вовсе не дошли до наших дней. Пожары, потопы, войны. Время. С другой стороны, временные рамки в художественной литературе не всегда жёсткие.
Фраза вывела меня из оцепенения.
– В смысле? То есть в исторических романах тоже бывают неточности?