Меня зовут Адам. Первая книга
Шрифт:
Щипаю себя за руку, но боли не испытываю, она маячит красным флагом, что ещё я жив, а не мертв. Нахожусь посередине, в глубоком гипнозе. Привычные грани рушатся, иногда всплывают туманом. Он рассевается, но то, что видно перед глазами, остается таким же, каким было до этого. Значит, пребываю здесь.
Да, живу здесь и сейчас, не разделяя понятия «явь» и «навь» на множество значений, пытаясь уследить за бегом событий, которые происходят внутри. Хочу вернуться в покой, когда наблюдаю со стороны, не думая, что несет конкретное событие, – как относиться к перемежающимся факторам жизни.
Всегда есть грань, перейдя которую трудно повернуть
Время хрупко: разобьется или даст трещину, тогда пространство схлопнется. Миры будут в опасности, так как находятся на пути уничтожения. Надо быть осторожным, дабы избежать ущерба, который можно нанести миру из-за пребывание за гранью. Твердо помнить, что несет разум и от чего происходит негативное влияние. Знать прежде. Не допускать разрыва времени, а поддерживать бытием, идущим по сторону гипноза, а не вовне и не внутри. Понимать четкую грань, за которую нельзя переступать, чтобы путь не стал последним. Направленный гипноз дает право на то, что является невозможным, – путешествие назад. Оно пугает неопытных искателей, так как они могут разбить хрупкое время на части, и не в силах его склеить, чтобы пространство не поранилось.
Как вылечивать раны, не знаю. Надо стать смотрителем путей, наблюдающим за правильностью действий. Если путник забредет не туда, то вынимать его из событий, чтобы он не успел повредить важную часть.
Части механизма, что на первый взгляд твердые, на самом деле, разрушаемы от легкого воздействия на ткань времени. Шагать назад учат в специальных школах, – особые приемы владения гипнозом. Погружаешься в покой, чтобы ничего не отвлекало и не мешало хождению мысли по гладкой поверхности. Отбрасываешь привычные понятия о времени и знания о мире. Они будут мешать в пути, ведь он следует с отказа от не желания действовать, если не видеть мир, обозримый сознанием, знающим путь.
Да, обращаться в путь, виденный в сознании, ибо в нас и кроется зеркальная противоположность опытов прошлых жизней. Забыли из-за нахлынувшей смерти, забиравшей память, но давшей иную жизнь. Задача в том, чтобы проникнуть за грань жизни и вспомнить забытый путь, берущий начало из дающей право на путешествия груди.
Любая дорога исходит из сердца и внутренней силы. Без смелости нет пути. Секрет кроется в отказе от привычности быта. Быт готовит вредную смесь из переживаний, убивающих смелость первого шага. Память подсказывает, забудь понятия, откажись от знания, вершины, видящейся покоренной. Нет гор, на которые забрался с первого раза.
Следует отказ от того, что знание ложится в память. Мы ничего, на самом деле, не знаем о технике пути и смотрения вглубь событий, от которых можно оттолкнуться и повести «Я» вглубь сознания.
Рухнуть вниз и двигаться по наитию. Опыт подсказывает, забыть обо всем и идти без осознания шага. Не по привычке, выработанной повторением, а с чистого листа. И сам ты – чистый лист, на котором судьба ещё не расписала ручку, а планирует, где будут события и сдвиги времени, наслаивающиеся друг на друга, разрушая порог привычного мира, стирая его, и, слой за слоем, погружая в тайну мозга.
Забыть мир.
Забыта любая привычка, удерживающая сознание на плаву, но не дающая свободное плавание.
Итак, представляю, что я – чистый лист, который увидит то, что забыто. Ищет, поиск занимает оставшуюся жизнь.
Отказываюсь, уходя вглубь листа, видя лестницу. Спускаюсь по ней. Шанс вернуться стремится к нулю с каждым шагом, который нацелен в затягивающуюся пучину. Не в моих силах уничтожить преграду. Остается уходить вглубь и смотреть, что будет дальше, наталкиваясь на ступени, ведущие вниз. Ступаю на первую, не спуститься, не пускает.
Стучусь – не открывают. Сила застыла невидимой стеной, что бейся об неё хоть лбом – не разобьешь, вред себе нанесешь. Думаю, как обойти преграду, но ступень окружена стеной, что не пустит, пока не разгадаешь загадку без условий. Непонятно, как преодолеть препятствие. Либо думать, либо стучаться, но ничего не приносит.
Выбираю первый вариант, ищу в голове вход, ибо он исходит из мозга, и, главное, он может дать искру для чувств, настроенных на продвижение по пути.Он не должен оборваться, не пройдена и сотая доля. Это начало несет трудности, способные остановить, не дав подоплеку для уразумений, что светятся огненным лучом, прожигая внутри.
Следую за светом. Замечаю понятия, которые не сразу бросаются в глаза, нет однозначной трактовки. Недостаточно стремлюсь к пониманию, ведь оно отторгает привычное.
Мысленный шторм берёт исход из явлений, маршрут которых невозможно проследить. Его вдохновение и тайные слова возникают, похоже, из космоса.
Хочу проследить и осознать разницу понятий, что вкладываются в нас свыше. Мысленно извлечь диаметральные отличия и сравнить в уме по способу возникновения. Понять, что порождает, какая мысль рождаема разумным или эмпирическим способом. Уразумею, в какую сторону обратить внимание, уясняя значимость и суть явлений, которые знаю или пытаюсь узнать.
Кем являюсь для понятий, падающих как снег с неба, проникающих в сознание, открытое для нового опыта, знаний, откровений и размышлений. До них долго идти по размышлениям и рассуждениям. Если сидишь погруженный в одну мысль, ноона не поддается граням ума, оказывается сложнее, чем думалось, тогда подбираешь инструменты, дабы вскрыть её. Всё станет понято со временем. Однако, время трудно описать.
Разум не сразу соображает и описывает явление, требующее тяжких затрат сил. Изучаешь, согнулся вопросом, но истина ускользает. Трудно зацепиться, разрезать ответами нутро, понять, какие высоты достигнешь, протянув руку за познанием, срывая яблоки, раскрывая сюжет жизни, ее основные и побочные мотивы.
Сама жизнь является лучшим поставщиком пьесы, ибо играет саму себя. Она не примеряет иную роль, ведь действительность накладывает особенности, а они не поглощают универсальность амплуа.
В любое событие примешивается видение автора. Он не обходится без краткой характеристики, так как привык называть и давать имена. Без этого сложно жить, смотря на мир.
Мир с разносторонними позициями обретает оттенки, порой рисующие картину, никак не соотносимую с тем, что было до изменения, добавления нового смысла, который зеркально исходит от смотрящего. Плюс Добавляется желание человека обрисовать яркими красками, пусть они изменят до неузнаваемости первоначальной объект.