Меня зовут Синдбад Мореход
Шрифт:
– Слушай внимательно, Саня, и постарайся не перебивать, потому что шероховатостей хватает, но генеральная линия максимально отработана и практически готова. Благодаря знаниям Инги, план стал с большой долей вероятности осуществим.
– Дед, извини, что сразу перебиваю, но насколько ты доверяешь Инге? Ведь она как профессионал должна понимать, на что идет. Амбиций у нее конечно хватает, но на такое можно пойти только от полной безнадеги. Скажи, что ей мешает упорхнуть под крылышко отца, и применяя свои умения, выскочить замуж за какого-то королька и сделать его подкаблучником.
– Тут Саня ты прав, Инга пошла на этот шаг от полной безнадеги, а под крылышко отца она может попасть только после смерти. Дело в том, что еще три года назад Конрад I
– А какого хрена нам надо в Атталии?
– Саня! Блин!
– Все, молчу.
– На 'Аврору' отбираем самых неприметных и европеоидных из твоих бойцов - список я составил. Капитаном до Атталии будешь ты. Касим будет капитаном 'Толстяка', для усиления даем ему твоего боцмана Леонида с частью его людей. На Атталии через агентуру Инги (Аль-Барида) подбираем завербованных, или просто c твоей помощью 'вербуем' подходящих нам византийских капитанов и купцов, которые в Константинополе не вызовут подозрений ни у таможни, ни у портовых властей. С 'Толстяком' 'Аврора' встречается в Адраметоне. Учитывая разницу в скорости судов, если 'Аврора' потратит пару дней на загрузку в Родосе и дня три - четыре в Атталии, то к Адраметону суда должны подойти почти одновременно. В крайнем случае, одно из судов изобразит мелкий ремонт на дальнем рейде. Дождавшись второго судна и получив нового капитана и купца, все направляются в столицу Византии. На этом этапе какие-либо случайности практически исключены. Что 'Аврора', что 'Толстяк' до безопасных в это время года вод Византии будут следовать через открытое море по компасу, так что встреча с любым неприятелем крайне маловероятна. До бухты 'Золотой рог' добираемся раздельно и швартуемся на разных причалах.
То, что о месте заточения Зои, кроме Романа могут знать кое-кто из его ближников, вполне вероятно, но вычислить - кто это, и добраться до них, как и до Романа, мы не сможем. Даже в самые спокойные времена василевсы (византийские императоры) охранялись как никто другой, а сейчас и подавно. Как ни крути, а Константинополь сейчас центр обитаемого мира, и технологии охраны императора здесь самые передовые. К царственному телу могут быть допущены из чужаков только великие послы, прошедшие, комплекс проверок и мероприятий, лишающие их возможности любой диверсии. Так что к Роману мы можем получить доступ с помощью человека, который осведомлен в этой 'кухне' как сам император, а точнее, только с помощью Зои.
– Дед, я не тупой! Получился замкнутый круг, но благодаря своей гениальности, ты 'бла-бла-бла. Кончай уже с этим предисловием - я и так понял, что с помощью Инги ты нашел брешь в этой крепости.
– Ты что, куда-то торопишься?
– Пока нет! Но после того, как ты изложишь свой план, мне скорее всего до самого отплытия придется крутиться как 'белка в колесе' И сэкономленный час мне не помешает.
– Тут ты прав. И именно поэтому я просил меня не перебивать.
– состязаться в словоблудии с Дедом себе дороже - все равно, что с самим собой, только противная сторона на порядок опытней, поэтому в его дальнейший монолог я не влезал.
– Так вот, эта брешь - Патриарх Константинопольский Николай Мистик, яростный ненавистник Зои, десяток лет пытавшийся смешать ее с грязью и получить полный контроль над ней. Зоя в долгу не оставалась, и пару раз была близка к тому, чтоб убить Патриарха, которому пришлось, бежать и долго прятаться. Когда Зоя год назад была свергнута Романом, Николай Мистик вернулся, и с небывалой
Так что получалось - достать Мистика, обитающего в Софийском соборе, на порядок проще, чем любого светского чиновника его ранга. И что немаловажно - с его помощью можно запросто направить двух рыжих сирот в монастырь, где в настоящее время обитает Зоя. То, что эти сироты смогут запросто в случае опасности превратить этот монастырь в развалины, я не сомневался. И что еще было для меня новостью - Зоя Карбонопсина 'Угольноокая', была красивейшей из всех императриц, и этой, как я думал, старухе, сейчас всего тридцать один год.
Как я и предполагал, или накаркал, до самого отплытия мне пришлось летать 'мухой' и даже быстрее, ускоряясь и ускоряя общий темп подготовки к рейсу. Кроме 'рутины', пришлось испытывать и дорабатывать малое диверсионное судно. Что-то типа пятиметровой каноэ, крытой сверху просмоленной парусиной и выкрашенной в черный цвет, внешне напоминающей сигару, и с башенкой на корме для смотрящего рулевого. В движение лодка приводилась с помощью винта, а вал вращался с помощью педалей. Еще во время проектирования лодки я усомнился в ее эффективности перед обычными гребными. На что Дед заявил, что я как всегда туплю.
– Саня, ну это же дураку понятно, что цикличность действия весла, проскальзывание его в воде при гребке, аэродинамическое сопротивление при нерабочем (обратном) ходе, потери при входе лопасти в воду в начале гребка и при выходе из воды в конце - все это приводит к тому, что коэффициент полезного действия этого движителя составляет лишь около 65 процентов. Прибавь к этому силы, что ты тратишь на неполезные действия. Заметно большим КПД обладает гребной винт - у него отсутствуют цикличность рабочего хода, а так называемый упор лопастей винта при его вращении постоянен. К тому же при сравнительно небольшой мощности привода и малой частоте вращения, можно использовать низкооборотные гребные винты большого диаметра с узкими лопастями - коэффициент полезного действия такого движителя доходит до 90 процентов. И это если не брать в расчет, что ноги человека как минимум в два раза сильнее рук и в пять раз выносливей. Вращение шатунов педалей преобразуется во вращение лопастей пропеллера в отношении 1:10, таким образом один оборот педалей "превращается' в 10 оборотов пропеллера. Это дает достаточно большую скорость при малом усилии "гребца'. Да и бесшумность полная.
Испытания показали, что Дед был прав - два педалера влегкую делали шестерых гребцов обычной шлюпки. Переделки были плевые - для устойчивости добавили пробковые балансиры-поплавки по бортам, и установили вертлюг для аркбаллисты.
Запланированный на полдень отход 'Авроры' и 'Толстяка' состоялся только под вечер. А причиной была массовая драка экипажа. Поскольку оба судна были полностью готовы к рейсу еще вчера вечером, я не счел нужным менять распорядок дня, и утро началось как обычно, с пробежки и зарядки. На пробежке я присутствовал, после чего оставил вместо себя Касима, а сам, искупнувшись, решил на свежую голову прошвырнутся по судам и глянуть, не забыли ли чего. Перестраховочная проверка ничего не дала, и я быстрой походкой поспешил на завтрак. Уже подходя к поместью, заметил приближающийся после зарядки экипаж. Что-то сразу царапнуло взгляд, какая-то неправильность. Приглядевшись, я понял - все неправильно. Вместо бодрой походки, унылое ковыляние, вместо веселых перепалок - гробовое молчание, прям похоронная процессия. Приближение толпы добавило деталей. Лица большинства украшали свежие ссадины, кровоподтеки, наливающиеся фонари и шишки. Кто-то прихрамывал, кто-то баюкал руку или держался за ребра, завершала картину живописно изодранная одежда.
– А ну всем стоять! Стройся! Касим - доклад!
– Касим, с заплывшим правым глазом, внушительной шишкой на голове и оторванным рукавом, оттарабанил стандартный доклад, согласно которому никаких происшествий не случилось, а на мое - А как ты объяснишь внешний вид подчиненных и свой!?
– ограничился фразой:
– Да все нормальною, капитан. Я начал закипать.
– Фарах, выйти из строя! В связи с отстранением от должности Касима как второго капитана - им, с испытательным сроком в месяц, назначаешься ты. Слушаю твой доклад, коротко и внятно - что произошло?!