Меняя ход событий
Шрифт:
«Вас четверо, сюда направляется девушка, напарница шестихвостого. Ты не сможешь совладать со своей чакрой, она убьет их и высосет из тебя последние силы, о дальнейших воскрешениях можешь и не мечтать, пройдет три часа, а ты и на ногах держаться не сможешь! Отзови семицветную, иначе беды не избежать!»
– Утаката-сама! – раздался девичий голос, Сасори повернул голову на звук. – Где же вы, Утаката-сама? Отзовитесь!
Мысленно обрушивая все известные мне проклятия на кукловода, Итачи и эту девчонку, я сконцентрировалась и отозвала свое дзюцу назад.
Нукенин вновь посмотрел на меня и, наверняка поняв причину моего отступления,
Не став пренебрегать сердобольным жестом, я позволила поставить себя на ноги, а потом, ухватившись за больную спину, принялась усиленно себя лечить.
– Что будем с ней делать? – глухо поинтересовался Сасори.
– Я сама с ней поговорю. – ответила я и двинулась навстречу к девчонке, которая замерла в пятнадцати метрах от нас.
– Где Утаката-сама?! Что вы сделали с ним??? – еще пронзительнее закричала она и затопала ногами. – Мерзкие акацки, немедленно верните его!!
– Успокойся. – сквозь зубы проговорила я, выпрямляя свою многострадальную спину и начиная лечить бедро. – Он к тебе непременно вернется, но надо немного подождать.
– Где он? – выдохнула блондинка и побежала ко мне навстречу, перепрыгивая через бесконечные стволы поваленных деревьев. – Я хочу его видеть, покажи мне его!
– Хотару! – рявкнула я, девчушка остановилась. – Ты видишь того типа, что стоит позади меня?
– Да. – тихо ответила она, смерив Сасори испуганным взглядом. – Что с его телом? Почему он такой?
– Не важно. Но ты должна кое-что уяснить. Он хочет убить тебя, дабы избежать лишней головной боли. А я хочу, чтобы ты просто вернулась домой. Твой напарник всё равно пойдет с нами, но как я тебе уже сказала, я сделаю всё, чтобы он вернулся к тебе.
В невероятно ярких, сине-зеленых глазах Хотару закипели крупные слезы.
– Как он мог проиграть вам.. – всхлипнула она. – Я думала.. Я была уверена, что он победил и сейчас ждет меня здесь.. А он.. Он.. Где же он..
– Уходи. – вздохнула я. – Пожалуйста. Я не смогу тебя защитить. Ему будет достаточно одного пореза, чтобы ты не смогла что-либо предпринять.
– Утаката-сама мой сенсей. – неожиданно твердо сказала девушка. – И как его ученица, я буду стоять до конца. Пусть мне не победить, но я всё же буду сражаться! Тебе меня не испугать меня! Я не отступлюсь! Я не отдам вам моего сенсея! Я..
Следующей ее фразе было не суждено родиться на свет. За секунды скопив небольшое количество чакры, я отключила ее одним взмахом руки. Хотару упала к моим ногам, похоже, так и не поняв, что с ней произошло.
– Через пару часов ты всё-таки решишься вернуться домой. – пробормотала я, зашагав обратно. – И может быть когда-нибудь, скажешь мне спасибо.
– Интересные же у тебя методы по избавлению от назойливых мух. – хмыкнул Сасори, когда я поравнялась с ним.
– Огорчился, что я не использовала твои и не убила ее? – ядовито произнесла я, обжигая его своим полным ненависти взглядом.
– Для меня факт, живет она или нет, не имеет никакого значения. Для моей коллекции она всё равно бесполезна.
– Вот как. – сузила я глаза. – Обращаешь внимание только на тех, кто оказался бы более-менее пригодным?
– Не волнуйся, Сакура. – улыбнулся он. – Ты была бы у меня на почетном месте.
Сасори успел схватить мой кулак, который я намеревалась впечатать ему в лицо.
– Спокойно. – изрек он, ничуть не поддаваясь моей силе. – Похоже, наше время на сегодня
– Продолжить никогда не поздно. – скрипнула я зубами, вырвав свою руку.
– Сдается мне они тебе мешают. – он указал подбородком в стороны, где лежали Утаката и Хотару. – Этой всесильной технике обучал тебя Итачи? Ради нее Пейн приказал мне и Дейдаре захватить тебя?
Я промолчала.
– Похоже, она имеет слабые места. – самодовольно ухмыльнулся он.
– Давай уйдем от них подальше, – повысила голос я. – Там уже не будет слабых мест.
– Ну уж нет. – развеселился акацки. – Шанс ты свой упустила и если еще раз вознамеришься на меня напасть – пощады не жди.
– Я почти убила тебя. – я приблизила свое лицо к нему и посмотрела в его глаза. – Еще немного и великий мастер, коим ты себя считаешь, валялся бы у моих ног.
– Так что ж тебя остановило, Сакура? – едко поинтересовался он. – Жизни тех пешек? Ты пожалела их и упустила возможность поквитаться с тем, – кто причинил тебе адскую боль, – с тем, кто лишил тебя твоего учителя. Ты не смогла отомстить тому, кто поскупился всеми моральными принципами и сделал из ее тела свою послушную марионетку.. И вот поэтому ты никогда не добьешься своей цели. Ты не сможешь отомстить, так как будешь не в силах преодолеть препятствия, заключающихся в жалких людишках, потому что тебе будет жаль убить их, потому что твоя совесть не позволит взять дополнительный грех и в последний момент, как и сейчас, ты опустишь руки, спасешь невинных, а сама никогда не сможешь сбросить груз со своей души и никогда не сможешь насладиться видом убитого врага. Не стать тебе великим шиноби, Сакура. Ты проживешь напрасную жизнь, погибнув в один далеко не прекрасный момент из-за своего сострадания, и никто не будет горевать о тебе, потому что всё хорошее теперь слишком быстро поддается забвению и люди, порой, просто не видят тех жертв, которые ты приносишь, дабы жили они, тем самым полностью забывая себя.
Последние слова он прошептал мне на ухо, вызвав при этом волны невыносимой боли. Отшатнувшись, я, вскинула подбородок и, встретившись с ним взглядом, кое-как сдерживая слезы, произнесла:
– Ты знаешь, что уже при жизни считаешься прославленным ниндзя, и многие впадают в страх, лишь только услышав твое имя, но знай: такие как ты относятся к чёрным страницам истории. Для вас останется только злоба и ненависть из гаммы всех человеческих чувств. У таких как ты нет будущего и даже тени надежды на избавление от уготованной участи. Ты и сейчас не живешь, а существуешь, танцуя под дудку других и делая вид, что это не так и тебя всё устраивает. Но времена меняются. Тебя ждет чёрная слава, Сасори, и бесконечные муки по ту сторону жизни. Сейчас ты способен уйти от реальности и не видишь последствий своих вопиющих деяний, но ничто в этом мире не вечно, истлеет и твое искусственное тело, и ты всё равно умрешь, устав от скитаний по бренной земле.
Не дожидаясь его реакции, я развернулась и быстрым шагом зашагала прочь, позволяя соленым ручейкам, наконец, сбежать по моим щекам.
…
На этот раз мы не использовали пространственно-временное ниндзюцу, а шли своим ходом под неугомонно палящим августовским солнцем. Шли молча, не встречаясь взглядами и делая вид, что вообще не знаем друг друга. Он нес Утакату, и, похоже, чувствовал себя предельно хорошо (хотя, что в его теле может болеть?), я же была будто выжатый лимон из-за всех физических и моральных страданий.