Меняя ход событий
Шрифт:
– Он этого не меньше тебя хочет! – крикнула я, Саске на мгновение замер. – Просто ты правды не знаешь! Всё было спланировано, убийство Учих..
Я пригнулась, чтобы пропустить над головой взмах катаны. Похоже, диалога не выйдет.
– Не смей мне ничего говорить, Сакура! – яростно выдохнул он. – Мне плевать, чем он завесил тебе уши, от возмездия ему не уйти, но не вынуждай меня и тебя карать!
– За что? – спросила я, по-прежнему отступая. – За то, что всего лишь пытаюсь открыть тебе глаза? Твой брат рассказал мне правду, но далеко не
– Хватит! – заорал Учиха, выбивая у меня из рук последний кунай. – Не лезь не в свое дело! Ты не имеешь даже малейшего представления, о чём говоришь!
Бывший товарищ по команде оказался проворнее и умудрился-таки меня схватить. Сейчас я стояла, прижатая к дереву, сдавливаемая Саске со всех сторон.
– Отпусти, – прохрипела я. – Мне больно.
– Отведи меня к нему. – тяжело дыша, попросил он. – Не заморачивайся нашими счётами… Мы сами всё решим… Без посторонних.
– Прошу тебя, поверь мне! Итачи вовсе не плохой, ему приказали..
Договорить я не смогла, так как брюнет сдавил мне горло.
– Замолчи уже. – севшим от ярости голосом приказал Учиха-младший. – И смотри мне в глаза.
– Нет! – я зажмурилась, чтобы не попасть в плен шарингана и ударила его коленом в живот.
Саске охнул от боли и выпустил меня. Я отскочила метров на шесть и стала стремительно скапливать чакру в руках.
Из-за битвы с джинчурики, призыва, который затратил сразу треть драгоценной энергии и фактического использования семицветной, – я была сейчас далека от состояния боевой готовности. Честно говоря, держалась на одной силе воле и на слове, данному самой себе – защитить Итачи.
– Твой брат пожертвовал всем, чтобы дать тебе жизнь! Верхушка Конохи во главе с Данзо намеревалась тебя убить, но Итачи не позволил им этого сделать и сейчас…
– Заткнись! – взревел Саске и бросился на меня с катаной. – Он убил нашу мать, отца, всех родных, включая младших братьев и сестер, наших друзей, соседей… всех!
Каждый взмах становился всё яростнее, уворачиваться было всё трудней.
– Он протащил меня через ад, тебя не было там, ты не знаешь, какого мне пришлось! Ты не слышала тех слов, что он сказал в ту ночь, ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ!
– Знаю! – закричала я, отступив за груду деревьев и подняв одно с земли. – Вначале он пытался и меня против себя настроить, хотел, чтобы я возненавидела его за причиненную тебе боль, и поэтому показал мне всё!
Чтобы хоть как-то его задержать, я швырнула в него живое «бревно», и его маневр в сторону позволил мне выиграть еще бесценных секунд.
– Я всё видела, слышишь! Твоими глазами! Каждая сцена впечаталась в мое сознание раскаленным железом,
– Понимаешь?... – Учиха вдруг остановился и несколько секунд смотрел мне в глаза. – Понимаешь? Да что ты можешь понять, Сакура? От того что ты всё увидела, у тебя никто не умер!
Он вновь ринулся на меня с еще большей скоростью, чем прежде.
– Чтобы пройти через всё, через что прошел я, тебе надо ВСЕХ потерять!
Еще немного и он меня настигнет.
– И только тогда, когда ты лишишься всего, можно будет поговорить о том, понимаешь ли ты меня!
Чтобы увернуться от его атаки мне пришлось выпустить на него две ветряные волны.
Эта техника была ему незнакома, поэтому Саске, чуть растерявшись, пропустил одну и сейчас был отброшен далеко назад, проломив при этом огромное дерево.
– Я не хотела тебя ранить! Но иначе же ты не слушаешь меня! Итачи не оставили выбора, он был двойным агентом, работал и на клан и на АНБУ Конохи!
Должно же хоть что-то заставить его послушать. Я уже раскрыла все карты, но он и глазом не моргнул. Ненависть, пожиравшая его все эти годы, сделала свое черное дело – он отучился верить, отучится сострадать.
– Сакура… – от злости в его голосе поползли мурашки. – Ты сломала мне несколько ребер, чёрт тебя возьми… Теперь милосердия тебе не видать.
Он медленно поднялся и с силой резанул катаной воздух.
– Чтобы ты мне не сказала, как бы ты его не выгораживала – всё бесполезно. Он убийца и ответит за смерть родителей и нашего клана.
В красных глазах плескался океан самой чёрной ненависти. В таком состоянии его уже было не остановить.
Небо вдруг затянулось непонятно откуда взявшимися тучами. Где-то неподалеку прогремел гром. Странно, почему так внезапно испортилась погода?
Остатки сил покинули меня. Чакры не осталось совсем. Последние крупицы моих способностей ушли на последнюю атаку.
Он летел на меня, выставив вперед свой клинок, и я видела это словно в замедленном действии. А еще было стойкое ощущение дежавю. Ну да, мы ведь уже сражались с ним прежде.
И всё же я была уверена, что он затормозит. Остановится. Одумается. Всё же я наивно верила в существование наших неразрывных уз, от которых, как оказалось, он отказался давным-давно.
Катана без сожаления вошла в мою грудь, задев острием и без того израненное сердце.
Не знаю, отчего было больнее. От раны или же от осознания того, что меня безжалостно пронзил лучший друг детства?
Глаза некогда столь горячо любимого человека загорелись привычной чернотой. Шаринган исчез, расширенный от ужаса взгляд порадовал привычной бездонной радужкой.
– Сакура… – хрипло выдохнул он, не отпуская катану и не сводя с меня безумный взор агатовых очей. – Какого чёрта ты не увернулась?... Почему не ушла в сторону, ты же видела, что я нападаю на тебя!
Его губы побелели, тело начала бить некрупная дрожь.