Меняя ход событий

Эйлит

– Что? – еще раз повторил Учиха и убрал его руку. – Простила меня?

Его губы задрожали, ноздри нервно раздулись, чёрная радужка заплясала искрами пламени.

– Простила? – голос натянулся будто струна, готовая вот-вот порваться. – В самом деле?

Все присутствующие растерялись, и стали ждать логичного раскаяния и криков изболевшейся души, вот только его последующее поведение никак не вписалось в выстроенный ими круговорот событий.

Его голос дрожал, – да, но дрожал не от рыданий – которые,

конечно, совсем бы ему не пошли; его голос разрывался от смеха – самого что ни на есть гадкого смеха, который вызвал у его команды только одно – чувство отвращения.

Саске хохотал так, будто услышал самую веселую и восхитительную шутку на свете.

Хохот этот был пренебрежительный, дерзкий, заставляющий окружающих чувствовать себя более, чем просто неуместными тут.

– Вы что все, – кое-как выговорил он. – Думаете, что я скорблю по ней?

Отчужденность теперь осталась лишь в двух взглядах.

– Думаете, – продолжал смеяться нукенин. – Что я сожалею?

Его припадок, – а больше это никак нельзя было назвать, грозился перейти в еще более худшую стадию. Саске трясло, от жуткого смеха на глазах выступили слезы.

– Всерьез считаете, что мне жаль?

– Саске, успокойся. Ты уже выходишь за рамки. – Суйгецу сделал шаг на встречу, чтобы в случае чего предотвратить какой-нибудь неблагоразумный выпад.

– Идиоты. – выдохнул их командир. – Вы бы видели себя со стороны. Что это такое? Вы что, сочувствуете мне?

Беловолосый замер, Учиха сорвался почти что на крик.

– Пусть скажет спасибо! Что легко отделалась! За эти слова я должен был ее испепелить!

– Вот! – вскричала Карин. – Я так и думала! Она для Саске – пустой звук, лишь возможная ступенька на пути к его цели! Ему не жаль ее! Он рад, что она мертва!

Джуго и Хозуки лишь метали свои отрешенные взгляды с одного на другую.

– Умерла и хватит об этом! – бесновалась напарница. – И никакой ей похоронной процессии с участием Саске! Не заслужила! Она сама вынудила ее убить, так пусть же теперь корчится в муках!

Звонкий звук от пощечины за долю секунды рассек ее разносящиеся вопли.

Когда он успел приблизиться к ней – не заметил никто.

Щека красноволосой засаднила, на глаза навернулись вызванные горькой обидой слезы.

– За что? – прошептала она, парализованная раскаленным взглядом.

– Ты, – его голос теперь мало отличался от прежнего. – Ты и мизинца ее не стоишь. Ты никто по сравнению с ней. Поняла?

– Что, что? – замотала головой Карин, роняя горячие слезы. – А ну повтори!

Рука Учихи тут же вцепилась ей в горло и впечатала девушку в стену.

– Если я еще раз услышу от тебя хоть одно слово о Сакуре. – из его груди готов был раздаться самый настоящий рык. – Я тебя убью. Слышишь, Карин?

– От.. отпусти! – прохрипела она.

– Я не слышу ответа. –

он еще сильнее сдавил ее шею.

– Я больше ничего.. – послышалось между хрипами. – О ней не скажу..

Саске разжал ладонь, «русалка» сползла на пол и принялась давиться кашлем.

В следующее мгновение брюнет покинул комнату, оставив двух парней и девушку предаваться своим окончательно сбившимся мыслям.

…

Прохладный ветер жадно раздувал воротник свободной рубашки. Покрытое липким потом тело сквозило, его все еще сотрясала крупная дрожь и физически было просто невыносимо. Однако разожженная в душе агония с лихвой затмевала кажущиеся теперь такими нелепыми телесные страдания.

Съедаемый внезапной правдой или бредом, вспоминая каждое ее слово, воспроизводя всю гамму эмоций ее пронзительного взгляда, он, стоя на краю гигантской пропасти, не понимал – куда ему теперь идти.

Оперевшись рукой на ствол хрупкого дерева, Саске возвел глаза к небу и сам того не понимая, надрывно произнес:

– Как ты посмела, Сакура?! Как ты могла оставить меня после всего, что мне наговорила? Что мне теперь делать? Как дальше жить? Ты и твое чёртово сострадание всё-таки сбили меня с пути!

Охваченный яростью он разломал ветхую древесину и быстрым шагом направился прочь, – туда, где его, как и прежде, никто не ждал.

====== Глава 44. “Шокирующие вести” ======

Писк будильника уже давно не играл для парня никакой роли. Пытаясь проснуться с восьми утра и ставя злополучный прибор на повтор каждые десять минут, Наруто, провалявшись так с час, наконец, принял Соломоново решение и выключил упорный механизм.

Сквозь незадернутую штору мягко сочился ненавязчивый свет, играя с кружащими в воздухе пылинками, которые, однако, совсем не раздражали неряшливого мальца.

– И всё-таки надо убраться.. – лениво сказал он, потягиваясь на кровати.

Шум с улицы давно не давал ему покоя, хотя обычно Узумаки не обращал внимания на потенциальных нарушителей покоя, будь то яркий свет, шумящие соседи или бурное оживление снаружи.

– Они там что сегодня, с ума посходили? – проворчал засоня и поднялся с постели.

Выглянув в окно, и не поняв причину всеобщей суматохи, он, по-быстрому натянув на себя свой неизменный оранжевый костюм, выскочил из дома.

– Старина, куда это все так спешат? – остановил он первого попавшегося прохожего.

– Посмотреть на очередные фокусы шиноби. – слегка рассерженно ответил дед. – Те, кто уже насмотрелся, вон – уже назад идут.

– Какие еще фокусы? – заморгал Наруто.

– А кто вас разберет, чертей! – ругнулся тот. – То ли дело какое-то серьезное случилось, то ли балуется кто. Откуда я знаю? Иди к Хокаге, там всё сам увидишь.

Заметно занервничав, Узумаки понесся к резиденции Цунадэ.

…