Меняя ход событий
Шрифт:
– Он вернулся.
Я переменилась в лице.
– Правда?!
Тот долго и пристально изучал мое лицо. Я же светилась искренностью и неведением.
– Быть может, мне не стоило оставлять тебя здесь. – наконец произнес он.
– Я в порядке.
– Что ж.. Это хорошо. Идем.
Пейн стремительно развернулся и чуть ли не понесся к своей башне.
– Что там с восьмихвостым? – я поравнялась с ним. – И где Конан?
– С джинчурики возникли трудности. Захватить его не удалось.
– Вот как. – пробормотала
– Конан внутри. Там все в полном сборе. Не хватает только нас.
«И еще одного типа в маске». – угрюмо додумала я.
– У нас будет собрание?
– Да.
– И что на повестке дня? – мы уже почти подошли к мраморному крыльцу.
– Захват девятихвостого, – вскользь проронил он и вскочил на ступени.
Я же будто с размаха налетела на каменную стену.
– В чем дело? Почему ты остановилась? – лидер уже схватился за ручку двери.
Я продолжала стоять и невидящим взглядом смотреть перед собой.
– Неужели ты думала, что этот день никогда не настанет?
Я прикрыла глаза, борясь с подступающей болью.
– Идем внутрь. – бесстрастно приказал Пейн.
– А как же.. – я едва узнавала свой голос. – Как же восьмихвостый? Когда ты будешь охотиться за ним?
– Тогда, когда будет покончено со скрытым Листом.
Мне показалось, что подо мной разверзлась земля, и теперь я стояла над огромной черной пропастью, из которой нет выхода и в которую невозможно не упасть.
– Идем, Сакура. У меня нет времени тебя ждать.
Я медленно подняла на него потухшие глаза и покорно шагнула в гибельный разлом.
…………………………………………………………………………….......................................................
Мы стояли тут уже около пятнадцати минут. Все молчали. Шаринган держался подальше от всех и никак не реагировал на любопытные взгляды Кисаме, Какузу и Зецу.
Суть его недавнего разговора с лидером осталась для нас под завесой неизвестности. Однако перемены в настроении Пейна подметил каждый. В нем редко что-то менялось, он всегда пребывал практически в одном и том же состоянии замкнутости и равнодушия. Только с появлением в организации Сакуры босс стал проявлять до сих пор невиданные эмоции, которые по большей части позже принимали негативный оттенок.
Но после беседы с Итачи он будто воспрял духом. Непокорность Сакуры, почти что измена верного соратника, неудача с восьмихвостым окончательно его разозлили, но чертов Учиха все «поправил», как и обещал, и каким-то образом развеял зародившуюся бурю.
Не знаю, так ли все гладко на самом деле, поверил ли ему Пейн, однако атмосфера разрядилась и, дав нам приказ собраться в фойе башни, лидер отправился за Сакурой.
Сердце чуяло недобрые последствия, кровь в жилах постепенно стыла. Пусть сейчас он снова в нормальных отношениях с Учихой, но ей-то уж точно несдобровать.
Слишком долго она испытывала его терпение. Слишком долго он притворялся, что доверяет ей. Быть может, поначалу так оно и было, но стоило
Он хотел послушную марионетку и страшное оружие, а получил своенравную, непокорную «помощницу», которая уже начала менять в лучшую сторону некоторых из его людей.
И дальше он тянуть уже не может. Теперь ее судьба решится здесь, на глазах у всех.
Сказать, что мне было страшно – это не сказать ничего. Как ни противно сознаваться, но и тут я возлагал бо'льшие надежды на Шарингана, чем на себя самого.
Конечно, я не позволю ему и дотронуться до нее, если суждено, то буду бороться до последнего вздоха, но что-то подсказывало – так рано он Харуно со счетов не сбросит.
Хлопнула главная дверь, я вынырнул из раздумий. Остальные тоже зашевелились и стали жадно прислушиваться к быстрым шагам.
Уверенная, слегка раздраженная поступь, конечно же, принадлежала Пейну, а почти что бесшумная и какая-то отчаянно обреченная – ей.
И вот открылись двери в этот зал.
Одного только взгляда хватило, чтобы понять, что теперь лидер действительно намерен осуществить давно задуманный план.
Она шла за ним, как жертва за своим палачом – безропотная, бледная, приговоренная на смерть.
Я судорожно втянул в себя воздух, стараясь как можно дольше продержать себя в руках. Акацки как-то плотнее прижались друг к другу и инстинктивно втянули головы в плечи, как будто пытаясь абстрагироваться от навязанной мрачной суеты.
– Итачи, – негромко произнес рыжеволосый. – Сделай то, что требуется. Только на этот раз никакой пощады и теплых чувств.
Тот неторопливо подошел к замершей в центре зала Сакуре.
Как и в самый первый день ее прибытия, мы все стояли полукругом здесь, под огромными колоннами, на холодном мраморном полу.
Помню, как дерзко она тогда себя вела, из-за того, что не знала куда деться от волнения и страха. Помню, как все всполошились, едва с ее губ сорвалось нахальное: «Что я здесь делаю?» и «Мне спеть или станцевать?».
А фраза: «В этот момент испытываю самое противное чувство, так как вынуждена созерцать и говорить с самыми отвратительными созданиями на этой земле» – и вовсе выбила каждого из колеи.
Но они приняли ее – пусть и враждебно, однако вскоре простив за все.
Не простил только Пейн. И сейчас будет мстить. Сполна.
– Сакура, – равнодушно позвал Шаринган. – Посмотри на меня.
Девушка не шелохнулась и продолжила глядеть сквозь пол.
Нукенин потер висок.
– Время не ждет.
Тут она чуть вздрогнула, и мне почудилось, будто между ними пронесся краткий мысленный диалог. Опять он, наверное, поставил на нее эту хрень.
Я стоял слева от них и прекрасно видел лица обоих. Так же их могли созерцать Конан, Сасори, Хидан и Кисаме. Остальные держались ближе к боссу, от которого она была скрыта спиной Итачи.