Меняя ход событий

Эйлит

Красноволосый вздохнул.

– Кому как не тебе знать, что не в моих это принципах, но да. Уж лучше я отделаюсь от шиноби ее деревни таким образом, чем потом буду выслушивать ее крики.

Несколько секунд я молчал, витая в своих мыслях.

– А если некому будет этот антидот передавать?

– Если бы да кабы. – раздраженно фыркнул марионеточник. – Ты экстрасенс что ли? Будущее предвидишь?

– Нет.

– Тогда и не говори о том, чего не знаешь.

Больше расспросами я его не донимал. Все время до двенадцати часов

дня мы шли в тишине, изредка бросая дежурные фразы или прислушиваясь к ругани фанатика и портного. То, что Какузу у нас за глаза звался «портным» Сакура не знала, но держу пари, если б была в курсе – обхихикала бы его прозвище про себя как могла.

Когда мы миновали границу (все-таки ушли в обход от поста), лидер махнул рукой, и мы перешли в быстрый бег.

…………………………………………………………………………..................................................................................

Я должна. Я должна. Я должна собраться. Теперь на кону стоят жизни моих родных и близких, жизни друзей и дорогих мне людей.

Как бы мне не было больно – я должна идти вперед и должна бороться.

Я должна выстоять. Во имя всех, кого люблю, – не должна сломаться или потерять себя.

Все эти долгие дни я жила надеждами и мечтами, взлетами и падениями, стремлениями и огорчениями.

Я знала, что этот день настанет. Знала, как будет разрываться сердце и кипеть кровь. И я хранила силы для этого черного дня.

Наруто, Ино, Ли, Хината, Шикамару, Киба, Неджи, Шино, Чеджи, Какаши-сенсей, Цунадэ-сама, Асума-сенсей, Ирука-сенсей.. Там ли вы все? Готовы ли к битве? Мы ведь уже на землях страны Огня – прямиком несемся к скрытому Листу.

Эвакуированы ли жители? В безопасности ли мои родители?

Остро заточенный нож, находящийся близко к сердцу с того самого момента, как Пейн вынес свой приговор, снова полоснул по бешено сокращающейся мышце, но я уже настолько привыкла к боли в груди, что даже не вздрогнула и ничем не выдала своего отчаяния.

Итачи не вытравил из меня душу. Он просто наделил меня лишенной эмоций маской, которую я могу сбросить в любой момент.

Только плакать я теперь не могу. Да и не надо.

Мы бежали по родным для меня и Учихи окрестностям, минуя пролески, равнины, взошедшие поля, речушки, болотца, заводи, – все то, что так когда-то радовало глаз и дарило бесконечное умиротворение и покой.

Бежали не по главной и даже не по второстепенной дороге. Бежали скрытно, далеко за пределами оживленных мест и не говорили друг другу ни слова.

Тут, под родным синим небосклоном, дышалось сложнее и чаще перехлестывало легкие. Ведь каждый шаг приближал меня к войне.

Я не знаю, как рассчитывает вести бой Итачи. Сейчас он не выходит со мной на мысленную связь.

Наставник поддерживал меня в главном зале, в начале пути, во время привала, но теперь его как будто и рядом-то нет. Хотя на самом деле бежит впереди меня с Кисаме.

С того момента как лидер снял печать запрета, мои руки так и

просятся воспроизвести необходимые знаки и положить конец тому кошмару, что он ведет на мой народ.

Когда я только получила из свитка «семицветную», то решила, что с ее применением не возникнут сложности. Помнится, чтобы впервые ее испытать на Дейдаре и Сасори во время столкновения с шиноби из страны Рисовых Полей, я и не думала складывать печати. У меня создалось впечатление, что техника уже должна жить во мне.

Однако потом Итачи развеял этот миф.

Для того чтобы призвать эту силу, мне нужно прибегнуть к ручным символам, а на их сложение требуется время.

Пейну нужна моя мощь – он ведь намеревается прикрыться мной, значит, это время у меня будет. Но если он вдруг передумает? Если он вдруг предпримет что-то, чтобы напоследок проверить меня, и я сорвусь? Что будет, если он убьет кого-нибудь из моих друзей?

«Убьет. – холодно подтвердил мой внутренний голос. – Ты же сама видела, как безжалостен он был с Джирайей-сенсеем».

Существует, правда, еще один своеобразный козырь. Оборотная сторона медали, так сказать. Сильнейшее эмоциональное потрясение может пробудить «семицветную» без помощи печатей и из моего тела просто вырвется поток подвластной мне энергии, как это случилось во время краткой схватки с Сасори.

Вот только поблизости должны находиться лишь враги, а не союзники! Да и стимул для эмоционального потрясения только один. Чья-то смерть.

Сасори разбудил во мне эти силы, призвав марионетку Нарин, однако, надеяться на нечто подобное, если тут уместно слово «надеяться», уже не приходится.

Эх, а, в общем-то, Учиха-старший и другие мои способности старался на более высокий уровень поднять. Да и когда я висела на волосок от смерти, сенсей сказала, что по возвращении я стану немного сильнее.

«Вот и проверим, на что я стала способна. – мрачно подумала я. – Только вот сдается, что при серьезном раскладе я лидеру всего лишь на один удар».

…

Солнце уже окрасило небо в предвечерние цвета, а мы все не делали остановок. С такой скоростью передвижения мы будем у ворот Конохи к часам семи!

Миновав широкую равнину Гурин Энпен*, наш «отряд» вошел в знаменитую дубовую рощу Акагаши*, которая и являлась последним живописным «препятствием» на нашем пути.

Второй привал устроили здесь, – под сенью могучих остролистых дубов.

Сотни раз наша седьмая команда пробегала под и по этим деревьям, направляясь то на восток, то на запад – к обозначенному местоположению очередной миссии.

Решив не привлекать к себе лишнего внимания, я ушла немного вдаль и, присев у огромного ствола, устало прикрыла веки.

Бежать осталось совсем немного. Один патрульный пост и мы, можно сказать, почти в деревне.

Приводя в порядок дыхание и стараясь насытиться теплым прелым воздухом леса и трав, я не сразу почувствовала Конан, маячившую у меня за спиной.