Меняя ход событий

Эйлит

– Пошли на привычное место, тут мне не нравится дно.

По береговой траве быстро зашагали две пары ног.

Нас отделяло только три невысоких, но богатых кронами дерева, которые пока что скрывали у них из виду ярко-зеленую жабу-переростка.

Вот болван, слинял бы что ли! А я бы потом вернулась пространственно-временным! Все равно уже теперь на сирены Конохи. Пусть лучше допрос у совета старейшин, чем мои бывшие напарники по Акацки!

– Сожрать бы еще чего-нибудь нормального сегодня и можно сказать –

денек зашибись.

Они вышли из-за вольготно разросшейся бузины и принялись снимать с себя плащи.

Не знаю как, но притихшее земноводное пока замечено не было.

– Водичка теплой должна быть. День жаркий был.

Оба стояли спиной к воде и ловко высвобождались от надоевшей пыльной одежды. Хидан был в несвойственно-добром для компании Какузу расположении духа, но движения его оставались такими же быстрыми и нетерпеливыми. Раз – и на меня приземлился брошенный им в сторону плащ.

Я лежала ни жива, ни мертва, боясь даже вздохнуть.

Вот еще пара секунд и..

– ТВОЮ МАТЬ, ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ?!

О Боже, Боже, спаси и помоги!

Я приспустила с головы насквозь пропитанный одеколоном плащ и уставилась на замерших в ступоре напарников. Широко раскрытыми глазами они таращились на Мамору и лихорадочно прокручивали в мозгах цепочку возможных действий.

Оба, слава Богу, остались в штанах, но оружия при них я не заметила.

Я впервые видела Какузу полностью без маски и верхней части одежды, так что сейчас получила бонусом дополнительный шок.

Загорелое мускулистое тело было сплошь покрыто ужасными, будто наспех зашитыми черными нитками ранами. Точнее это были не раны, а просто швы, и не один, не два, а десятки страшных швов на животе, груди, ключицах и руках. Должно быть, и спина у него такая. И даже часть рта.

– Ответь, что ты за фигня? – на тон ниже спросил лиловоглазый. – И че тебе надо на нашем озере?

Мамору осмысленно моргнул и без всяких обиняков указал в мою сторону.

Занавес.

Знакомые пары глаз тут же прожгли меня взглядом.

Я робко улыбнулась и поднялась со своей лежанки.

– Привет старым знакомым, – моя рука механически покачивалась из стороны в сторону, имитируя дружеское приветствие. – Не хотела вас пугать, извините.

Какузу и Хидан уронили челюсти. Ко мне стал подбираться такой уместный в данный момент истерический смех.

– Я тут эээ.., питомца выгуливаю. – я также ткнула пальцем в тупую лягушку. – Он у меня озера страны Дождя страсть как любит. Жаба, что тут поделать.

Я театрально пожала плечами, говоря, мол, что с него взять-то еще, с горемыки, и кинула Хидану его плащ.

Тот на автомате поймал летящую тряпицу.

– А сейчас, – Боже, если Мамору не будет тупить, то я просто с превеликой радостью сигану к нему в пасть. – Я бы хотела попрощаться. Загулялись мы уже.

Если не вернусь назад минуты

через две – сюда примчится Джирайя. Я стала боком приближаться к земноводному. Акацки, наконец, стряхнули оцепенение.

– МЕЛКАЯ!!! – децибелы его голоса меня просто оглушили. – Ты че тут забыла?!

– Уже ухожу, – подпрыгнула я и рванулась к лягушке. – Мамору, давай!

Тот послушно раскрыл рот, и я скользнула внутрь.

– Бля, Какузу, оно сожрало Сакуру!

Последнее, что я видела, это метнувшаяся к нам пара полной решимости тел, но жаба не стушевалась и, победно чавкнув, занырнула в пучину с громким «бултых».

*Сётю — японский крепкий спиртной напиток. Более крепкий, чем саке; обычно его крепость составляет 25 градусов (слабее водки, но крепче вина).

====== Глава 66. “Двое из ларца” ======

Грубейший перерыв в работе был вызван болезнью автора, нехваткой свободного времени, отпуском и снова нехваткой времени.

Спасибо тем, кто еще остается со мной.

Я медленно ступала по мягкой извилистой тропке, сплошь усыпанной зелеными и желтыми иголками сосен. Шла и вдыхала теплый воздух переходящего в осень родного леса, который бережно охранял северные границы страны Огня.

Цунадэ поручилась за меня перед советом старейшин и мне милостиво разрешили побродить в отдаленных от Конохи окрестностях и пособирать на благо больницы некоторые травы.

Устав видеть мое встревоженное и печальное лицо, она предложила сходить прогуляться далеко за пределы деревни и побыть наедине с собой.

«Скажем этим дуракам, что ты хочешь помочь госпиталю. Пусть ты и под следствием, но все же наш ниндзя-ирьенин».

И вот, после стремительной пробежки, которая буквально вскипятила мою кровь, я, впав в состояние медлительной улитки, с удовольствием прохаживалась по любимым с детства местам.

В голове роем вились неутешительные мысли, к горлу то и дело подкатывал ком слез.

«Это пройдет, – старалась держаться я. – Все когда-нибудь забудется. А если не забудется, то уже не будет так болеть».

Я шла и шла, рассеянно хватаясь за шершавую кору деревьев, отодвигая густые хвойные ветви и периодически поскальзываясь на опавших шишках.

– Мерзкие пауки, – бубнила себе под нос я. – Все залепили тут своей паутиной, ни

проехать, ни пройти.

Пребывание в знакомом лесу подняло из глубины души десятки ярких воспоминаний детства и подростковых шалостей. Именно здесь мы выслеживали с Саске и Наруто Какаши-сенсея, впервые участвуя в разведывательных учениях. Именно здесь я, возгордившись полученными в академии навыками, решила похвастаться перед отцом и, переоценив себя, сорвалась с дерева и упала на огромный муравейник. Именно здесь я, с особо горячими чувствами, впечатала красивый затылок Ино в смолистый ствол.