Меняя ход событий
Шрифт:
– О, поверь, на отсутствие денег там не жалуется никто. А получаем мы их различными способами. Например, подчищаем кое-чьи счета и хранилища в самых престижных банках разных стран.
Меня накрыла волна легкого шока.
– Что? – у Конан вырвался полусмешок. – Не бойся, честные граждане в этот список не попадают. Подобные операции совершаются не так уж часто. Это один из побочных и самых несложных путей финансирования. Хотя иногда, чтобы взломать тот или иной сейф приходится изрядно попотеть. Но на то мы и нукенины с полным букетом разнообразных
Я раскрыла рот, бывшая акацки едва не расхохоталась.
– Да будет тебе, Сакура, те, кто обманывает и крадет у простых людей, заслуживают быть обкраденными.
– Но вы же не возвращаете эти деньги тем самым простым людям!
– Как знать, мисс Добросовестность, Пейн всегда помогает малоимущим слоям населения страны Дождя и помогает ощутимо. Да, на Организацию и зарплаты «сотрудников» уходит много средств, но и на хорошие дела он тоже не скупится. Каким бы он ни был, а народ он свой любит, и голодать не позволит никому.
– Вот тебе раз, – лихорадочные мысли носились у меня в голове роем разбуженных пчел. – О таком способе получения богатства я даже не задумывалась.
– И не надо тебе. – она ущипнула меня за поясницу, и у меня перед глазами рассеялся многомиллионный туман.
Теперь я снова стала различать белый кафель, шкафчик из светлого дерева с аккуратно сложенными банными полотенцами, темно-синие коврики для ног и стеллаж с моими шампунями, маслами, кремами и гелями для душа.
Напрасно Арами так сегодня отозвалась обо мне. Да, формы щеточек туши для ресниц меня волнуют мало, но в косметических средствах я все же мало-мало разбираюсь и страшно люблю все то, что относится к уходу за телом и ванным процедурам.
– Но ты ведь уже больше не нукенин. – встрепенулась я. – Грабить банки ведь больше не станешь?
– На жизнь хватит и без банков. Роскошь мне не нужна.
– Я думаю, нас там хватились.
– Прячь брюллики и пошли.
Я ссыпала камешки в мешочек и не придумала ничего умнее, как запихать их в бюстгальтер.
– Только перепрячь потом. – хихикнула мастер оригами, отзывая свой барьер назад.
– Непременно, – на автомате ответила я и спохватилась. – Спасибо, Конан.
– Не благодари. За твою самоотверженность и сотни тысяч мало.
…
На следующий день после полудня я и все самые близкие мне люди направлялись ко входу в храм.
Двигалась я очень медленно, боясь споткнуться и упасть или же просто вывихнуть лодыжку.
На мне были одеты высоченные окобо* и я то и дело глядела себе под ноги, чтобы быть уверенной в каждом сделанном шажке.
Нежный шелк свадебного кимоно приятно скользил по телу, белая вуаль скрывала оригинальную высокую прическу, прочно закрепленную заколками в виде бледно-розовых цветков сакуры.
Макияжа на лице было немного, но он очень выгодно подчеркивал яркость моих глаз, естественность пухлых губ и ровный тон моей кожи, которая периодически вспыхивала румянцем на щеках, когда на меня особо пристально смотрели.
Появившись перед гостями во всем великолепии,
Вид гордого и счастливого Дейдары в черном кимоно широко покроя, в расписанном танцующими журавлями хаори* и в светло-серебристых хакама*, начисто выбил мою способность соображать: перед глазами у меня поплыло, почему-то волнующе свело низ живота, а ноги, уже успевшие устать от непривычно-высокой платформы, и вовсе превратились в желе.
Если бы не папа, который тоже лишился дара речи при виде обновленной дочери, я бы просто осела на пол, не будучи спасенной отцовской рукой.
Они успели сделать и продумать каждую деталь и часть сегодняшних событий; казалось, кто-то даже пошаманил над погодой! Сентябрьский день щедро поливал нас лучами не опаляющего солнца и проносил по небу редкие ряды перисто-слоистых облаков. Легкий ветерок прилежно доносил аромат цветущего шафрана, агератума, георгин и бархатцев из близлежащих садов и перемешивал его с выразительным благоуханием роз всех размеров и цветов, украсивших наш дом и специально оборудованную на лужайке праздничную террасу.
Я чувствовала себя изнеженной принцессой, которая долго сидела взаперти в одинокой башне, а сейчас наконец-то смогла выйти на божий свет, спасенная храбрым принцем и ее верной, всемогущей свитой.
Работа, что они провернули за два дня, заставляла меня едва ли не рыдать. Чувства обреченности и горя били по сердцу кузнечным молотком, скоротечность секунд эхом отдавалась в ушах, напоминая, что уже завтра утром мы все будем страдать.
Исчезнет блеск зажженных вечером гирлянд, погаснут свечи, смолкнет смех и губы тех, кого люблю, надолго перестанут счастливо улыбаться.
Я держалась за руку отца и четко ощущала контраст температуры нашей кожи. Мне чудилось – я превратилась в ледяную статую, которая боится любого легкого толчка или нового прикосновения.
Обещание, что я себе дала, стало слишком непосильным грузом, я почувствовала, как начала сдаваться и постепенно выпускать наружу настоящие эмоции.
Радостно улыбающиеся родственники и друзья, их искренние выражения восхищения моей красотой, теплые напутствия – все слилось в единую какофонию звуков, и перед глазами поплыл опьяняющий туман.
– Ау, ты здесь ли, моя птичка? Ты еще с нами? Или воображение окончательно увлекло тебя за грани сегодняшнего дня?
Я часто заморгала длинными, идеально прокрашенными ресницами и сфокусировала взгляд на ласковом лице Дейдары.
– Нам пора ехать. – он очень нежно провел кончиком пальца по моей щеке. – Нас ждут в храме.
– О, – наконец-то обрела голос я. – Я.. я в порядке.. просто..
– Сакура, – мой жених аккуратно взял меня за подбородок. – Соберись. Остался последний шаг. Потом все закончится. Мне нужна твоя мужественность. Я не могу быть сильным за двоих.