Меняя завтрашний день
Шрифт:
Среди сидящих в зале мужчин Вика заметила двоих детей примерно одного возраста — мальчика и девочку, притихших возле матери, которая с сосредоточенным видом листала старую потрёпанную книгу в коричневой обложке. Вошедшую Вику никто не удостоил вниманием, и она устало опустилась на деревянное кресло возле входа, прислонясь щекой к шероховатой стене. Несмотря на смятение, переполняющее душу девушки, она не могла не отметить присутствие некоего духа сказочности и таинственной многовековой истории румынского города, которые словно слились воедино в этот вечер. Поначалу Вике казалось, что всё происходящее с нею — элемент некоей игры, и в ней главное — не ошибиться и продолжать следовать своим путём. Она чувствовала, как кровь
Женщина, листавшая книгу, нашла нужные страницы и начала читать сказку детям, которые, прижались друг к другу и внимательно вслушивались в слова матери:
— Жили-были великий царь и царица, молодые и красивые, но детей у них не было. Много раз обращались они к знахарям и лекарям, да все напрасно. Сколько они ходили по всяким звездочетам, просили их узнать по звездам, будут ли у них дети, а детей все нет у них. Наконец прослышал царь, что живет неподалеку в одной деревне старик знахарь, и послал за ним. Но старик ответил гонцам, что, если он кому нужен, пусть тот сам к нему придет. Собрались тогда в дорогу царь с царицей и вместе с боярами, солдатами и слугами отправились к старику в деревню. Старик, как только их увидел, тотчас вышел им навстречу и сказал: «Добро пожаловать! Только зря ты, твое величество, ко мне пожаловал. Исполнение желания твоего принесет тебе одно лишь горе»…
Девочка с косичками, с вплетенной в них голубой лентой, нервно мяла в руках серый в черную клетку берет, а мальчик сидел неподвижно, опустив голову, однако, почувствовав на себе чужой взгляд, он повернулся и посмотрел большими темными глазами на Вику, которая слабо улыбнулась ему. Девушка некоторое время смотрела на него, и вдруг один старик залпом осушил стакан и с размаху поставил его на стол, затянув песню:
Не так уж давно араб-христьянин
Продал постоялый дворик монахам,
И сто лет назад молчали они
В Латруне на потеху зевакам.
Сам он от горя подался в леса,
Промотав все имущество разом
Сам король и его свита узрят чудеса
Прежде чем он вдруг станет аббатом
Песня оборвалась на дребезжащей ноте, потому что на певца тихонько зашикали и женщина с книгой продолжила повествование:
— На следующий день на рассвете собрались они ехать через лес. Фэт-Фрумос взнуздал и оседлал коня, подтянул потуже подпруги, и тронулись они в путь. Вдруг слышат страшный грохот. Конь и говорит: «Приготовься, хозяин, это ведьма приближается». Ну и неслась же она, я вам скажу, на пути её деревья валились, так она мчалась. Но конь взвился над ведьмой как вихрь. Фэт-Фрумос пустил стрелу и попал ей в ногу. Приготовился он во второй раз стрелять, но ведьма закричала: «Погоди, Фэт-Фрумос, я тебе ничего худого не сделаю». А как увидела, что он ей не верит, расписалась в том своей кровью. «Если бы не твой конь, — сказала Фэт-Фрумосу ведьма, — пришёл бы тебе конец, а так ты сам меня чуть не убил. Знай, что до сей поры ни один смертный не смел вступать в мои владения. Те же безумные, кто осмеливался, доходили лишь до того поля, где ты видел человеческие кости. Направились они к дому ведьмы. И надо было видеть, как она Фэт-Фрумоса за стол сажала, как радушно принимала. Сидят они за столом, угощаются; потчевала ведьма Фэт-Фрумоса три дня и три ночи, а потом предложила ему в жёны любую из своей дочерей. Хоть и были они красоты несказанной, Фэт-Фрумос всё же от них отказался и признался старухе по чести, что ищет он молодость без старости и жизнь без смерти; на это ведьма и говорит ему: «Думаю я, что с твоим конём и твоей отвагой ты своего добьёшься»…
В этот же момент дверь соседнего помещения открылась, и рядом с Викой появился невысокий бородатый человек в вязаной шапочке и в синей полотняной рубахе.
— Что у нас здесь творится! — добродушно воскликнул
— Верно, господин Айоргу, — угодливо поддакнула полная женщина с растрепанными темно-рыжими волосами. — Спасу от него совсем нету, допился так, что уже и имя своё вспоминает через раз! Только и знает, что судачить обо всем, а проку от этого никакого, уже весь Брашов скоро будет потешаться над ним! Вот теперь до бедных монахов добрался, сочиняя нелепые песенки! Трубадур тоже мне средневековый!
— Что ты там лопочешь! — возмутился старик и нахлобучил на голову коричневато-зелёную фуражку. — Нашла тут козла отпущения! Не твоего ума дело, что я здесь делаю и о чём пою! Не любо — не слушай.
— Ты это чего разошёлся? — не унималась спорщица, теребя пухлыми пальцами край длинной шерстяной юбки. — Уважаемый Айоргу, его не угомонишь! Глаза б мои его не видели, коли уж не был бы он моим соседом!
— А ты чего тут забыла?! — не на шутку рассердился Думитру. — Уже песок сыпется, а все ошиваешься здесь, все сплетни собираешь!
— Тихо! — вмешался Айоргу и примирительно продолжил, — я думаю, вам обоим следует отдохнуть. Ливень на улице уже закончился, так что по пути домой вам ничто не грозит. На сегодня я прошу вас покинуть помещение и учтите: дважды повторять я не стану, а то Вэлериу вас живенько выставит за дверь.
Через несколько мгновений спорщики, негромко переругиваясь между собой, покинули зал, и тут внимание хозяина привлекла Вика, скромно сидевшая у двери, и собравшаяся было уходить, услышав о том, что дождь прекратился.
— Надо же, кто к нам пожаловал, — вполголоса сказал Айоргу, чтобы не заострять внимание присутствующих на ней. — И давно ты тут сидишь?! Да ты промокла до нитки! Пойдём со мной, не годится промокшей девушке сидеть на сквозняке, так и воспаление лёгких подхватить недолго!
Вика решила последовать его совету, и он провел её вглубь зала, где посадил за небольшой столик возле пылающего камина, обложенного кирпичной кладкой. Недолго думая, он представился гостье и сказал:
— Сейчас к тебе моя жена спустится, а я пока распоряжусь насчёт чего-нибудь горячего для тебя. Сиди здесь и ни о чём не беспокойся. Ты откуда к нам пожаловала, и как тебя зовут?
Вика назвалась и произнесла название своего города.
— Странно, — наморщил лоб хозяин. — Никогда не слышал о таком месте, даже и не представляю, где он находится. Север — понятие растяжимое, тем более русский север… Из твоего города я никого не встречал, хотя много здесь людей проездом перебывало через наши Карпаты…большинство едут поглазеть на замок Бран, это в тридцати километрах отсюда. В буклетах для туристов его называют замком Дракулы, несмотря на то, что он был построен значительно позже, просто знаменитый американский режиссер именно здесь снял свой фильм про вампира. Замечу, что замок стоит на высокой скале, и в лучах заходящего солнца выглядит, соглашусь, немного зловеще, но, думаю, как погода наладится, ты сможешь отправиться на экскурсию, чтобы воочию все увидеть! Много времени поездка не займет, однако впечатлений будет предостаточно. Ну да ладно, ты посиди тут немного, я скоро вернусь.
Через несколько минут к ней подошла стройная брюнетка с затравленным взглядом темных миндалевидных глаз, которые за стеклами очков казались бездонными. Волосы женщины скрывал цветастый платок, концы которого завязаны под затылком.
— Добро пожаловать, — тихо приветствовала она Вику, усаживаясь рядом и поправляя складки на темно-синей юбке. — Меня зовут Богдэна, и я надеюсь, что не помешаю тебе, Виктория?
— Нет, всё в порядке, — Вика кивнула и улыбнулась. Богдэна показалась ей симпатичной. В отличие от Айоргу, она плохо изъяснялась по-русски, однако румынский акцент придавал ее словам своеобразное очарование.