Меняю курс
Шрифт:
Чтобы закончить с мадридской эпопеей, хочу сослаться на мнение одного свидетеля, наблюдавшего сражение за Мадрид с франкистской стороны. Я имею в виду известного американского журналиста Джона Т. Уэйтекера, находившегося в качестве военного корреспондента на стороне мятежников.
В своих воспоминаниях, опубликованных в американском журнале «Форин афферс» в октябре 1942 года, он писал следующее:
«Когда государственный переворот потерпел поражение, франкистов могла спасти только помощь германских и итальянских самолетов, а также марокканские войска. Однако вскоре они вновь оказались на грани проигрыша войны из-за
В пригородах Мадрида я встречался с марокканцами и видел, как Франко чуть не загубил самого себя и свое дело глупой фронтальной атакой столицы. Упираясь спинами в дома Мадрида, республиканцы не нуждались ни в офицерах, ни в тактических знаниях. Когда Франко первый раз атаковал столицу, он мог бы ее взять, но по совету своих немецких и итальянских советников отложил операцию. Послушав генерала фон Фаупеля, Франко два дня ждал прибытия танков и пушек. В это время в Мадрид прибыли 1900 добровольцев интернациональных бригад, а спустя несколько дней - еще 1550. Все они защищали Мадрид. Как они это делали, я видел собственными глазами.
Я спустился к Французскому мосту с надеждой быть первым корреспондентом, который пересечет реку Мансанарес и войдет в город. Сильнейший огонь вызвал у меня беспокойство; через реку я наблюдал, как марокканцы очищали от противника шестиэтажный дом. Часть марокканцев окружила здание и быстро проникла в него. Вытеснив защитников с первого этажа, они с помощью пулеметов и ручных гранат стали очищать и второй… [373]
Один за другим этажи были освобождены, но когда операция была закончена, в живых не осталось ни одного марокканца.
Эта упорная борьба республиканцев окончательно сломила дух франкистов. Впервые за все время их длинного победного марша от Бадахоса через Талаверу-де-ла-Рейна до Мадрида противник оказал успешное сопротивление.
Только однажды республиканцы получили пушки и выпустили в воздух 127 самолетов. Марокканцы Франко отступили. Полковник Кастехон с простреленным бедром сказал мне, что, по сведениям главного штаба Франко, по меньшей мере 40000 марокканцев из имевшихся 60000 выбыли из строя; «восстав, мы теперь разбиты…»
Фалангисты оказались неспособными для службы в армии, а карлисты были разбиты. Генерал Варела и полковник Ягуэ сказали мне: «Мы подавлены и не сможем удержаться ни в одной части страны, если красные атакуют нас». Испанцы в тылу у Франко знали об этом, и в Касаресе и в Андалузии произошли восстания. В тот момент, когда республиканцы пытались объединить свои силы и подготовить возможное наступление, Муссолини отправил Франко армию в 100000 человек».
Германские и итальянские деньги позволили навербовать 60 тысяч африканцев, из них 40 тысяч в Марокко. Второй раз иностранцы помогли кучке мятежников подчинить испанскую нацию. Для защиты своего дела Франко никогда не смог бы набрать армию из испанцев.
Новые бои. «Ла глориоса». Братство в борьбе
Одной из наших основных забот являлась организация производства и ремонта самолетов. Благодаря помощи СССР нам удалось наладить выпуск ежедневно одного самолета типа «чато» («И-15») и каждые два дня - самолета типа «Моска» {143} («И-16»){144}. Хотя это и немного, однако давало нам возможность восполнять часть потерь.
Рабочие
Однако в связи с неизбежными человеческими жертвами перед нами встала еще одна проблема - пополнение кадров для авиации. Быстро и эффективно решить этот вопрос нам также помог Советский Союз.
Мы направили в СССР несколько групп молодых людей для обучения искусству пилотажа. Курсантов отбирали из лучших наших бойцов. Обучение было рассчитано на шесть месяцев. По его окончании наши товарищи возвращались в Испанию отлично подготовленными, с дипломами летчиков, наблюдателей, бомбардиров, воздушных стрелков и т. д.
– в зависимости от способностей и склонностей каждого - и с первого же дня могли начать службу на аэродромах.
Я уже говорил, что в начале войны мы отправили несколько молодых испанцев во Францию в гражданские авиационные школы. Этот опыт стоил нам больших денег, но он совершенно не оправдал себя, поэтому мы вскоре отказались от него.
Для подготовки летчиков мы организовали также училища в Лос-Алькасересе, Мурсии и Аликанте. Однако кадры для авиации в основном готовились в Советском Союзе. Созданные там курсы работали беспрерывно в течение всей войны. Советские люди, не преследовавшие в Испании никаких корыстных интересов, не стремились подчинить себе нашу авиацию. Если испанский пилот или бомбардир оказывался в состоянии сам выполнить боевое задание, они никогда не занимали его место. С самого начала они старались как можно быстрее подготовить наших парней к самостоятельным полетам. Две первые советские эскадрильи, прибывшие в Испанию, на 90 процентов состояли из советских товарищей. Шло время, и постепенно этот процент становился все меньше. В конце войны испанских летчиков в них было уже значительно больше, чем советских.
На протяжении всей войны я постоянно общался с советскими людьми и наблюдал их героические действия не только в воздухе, но и на земле. Со всей ответственностью могу утверждать, что оказанная нам Советским Союзом помощь была совершенно бескорыстной и стоила ему многих жертв, в числе которых немало летчиков, погибших, защищая свободу испанского народа. Их могилы навсегда остались в нашей стране. [375]
В ту пору мы узнали о предложении Советского правительства оказать на время войны гостеприимство испанским детям, родители которых пожелают этого. Посоветовавшись, мы с Кони решили отправить Лули в Советский Союз. Нас несколько смущало расстояние, но мы были уверены, что там она будет окружена заботой и сможет нормально продолжать учебу.
Вскоре Лули и Чарита, девочка ее возраста, дочь лейтенанта Бруно - летчика, убитого фашистами в первые дни войны, сели в порту Аликанте на советский пароход, державший курс на Одессу. В первом же письме, похожем на дневник, Лули подробно рассказала нам о своей поездке. С удивлением сообщала она, например, как хорошо их кормили: «На завтрак нам дают три яйца, а не одно и не два, как мы ели дома до войны…» Далее она рассказывала, что моряки всячески развлекали их, стараясь сделать путешествие приятным. Письмо она закончила такими словами: «Мы очень довольны, так как все нас очень любят!»