Мера один: Примал
Шрифт:
Что-то явно не так. Я склонил голову…
— Копье!
Я резко повернулся. Оно лежало возле скинутого нагрудника, в трех шагах позади меня.
А вот это вообще глупо, вот так оставлять оружие, без которого я обычная первуха. Голышом встречать дюжину врагов, если вдруг им вздумается нарушить все запреты и преследовать меня на Перевале.
Ну, как говорится, без копьюшки я первушка, а с копьюшком… на ум просился только «человек», но в Инфериоре это был предел мечтаний.
— …зверушка я, — ухмыляясь, я попробовал сделать шаг назад и
— А ну! — рыкнул я и двинул ногой. Потом еще, и еще…
Нехотя, мои мышцы повиновались, и я пошел прочь от чудесного источника.
— О-о-о… — двигаясь к копью, я ощутил, как кожа снова начинает гореть.
Да что со мной творится? Кажется, это уже не моя боль, а какая-то надуманная.
«Си-и-ильная во-о-оля», — прошелестел ветер среди скал.
Я вскинул голову, а потом, присев, кувырком оказался возле копья. Едва ладонь обхватила древко, как сила снова налилась в жилы. А перед этим я даже не почуял момент, как отпустил оружие.
Голос больше не повторялся, и я стал гадать, что это значит. Но подумать мне не дали. Вода зажурчала сильнее, плеск стал бить в уши, перебивая все мысли.
Тряхнув головой, я попробовал отвлечься от грохота в ушах, и стал обратно напяливать все свое барахло. Когда я сел на землю, чтобы напялить сапоги, мой взгляд скользнул ниже по тропе.
Охренеть, помимо фляги с вином я выкинул еще и лук, веревку. Кажется, вдалеке лежал нож… У меня и нож был?
Все то, что в спешке собрал с убитых зверей, я просто бросил. Чем я думал вообще?
Колчан со стрелами я, видимо, сбросить не успел, и он лежал тут же, рядом. С рычанием я стал натягивать нагрудник. Мозгами надо больше думать, а не копьем махать!
— Спика, — раздался ласковый шепот.
Резко обернувшись, я округлил глаза. Да твою-то мать!
— Госпожа? — удивленно спросил я.
Водопад теперь манил меня в два раза сильнее. Точнее, та красотка, что купалась под падающим потоком.
Совершенно обнаженная Хильда стояла, подставив лицо под холодную воду, и поток бил по ее волосам и плечам. Вода стекала по грудям, перекатывалась по животу, и увлекалась в темную ложбинку между ногами.
Блеск мокрого тела отлично подчеркивал спортивную фигуру девушки, рисуя рельефы там, где нужно. Ни одной лишней жиринки, и сила в каждом ее движении лишь подчеркивала ее дикую красоту.
— Дикая, — вырвалось у меня.
Я судорожно сглотнул. Мозг отказывался верить в происходящее.
Вода явно была холодная, и раскрасневшаяся кожа Хильды уже покрылась крупными мурашками. От этого она казалась еще реальнее и прекраснее.
И желаннее. Ох, как же я хотел ее!
— Спика, тут холодно, — Волчица поежилась, обхватив себя руками, от чего грудь собралась еще привлекательнее, — Подойди, первуха, согрей госпожу!
Сказать, что меня эта картина никак не впечатляла, это соврать. Хильда была не из тех, к кому я равнодушен, да и утренняя сцена с ощущением ее теплой кожи так и висела
— Ничего непонятно, — прошептал я, нащупывая копье, которое мне пришлось отложить, пока одевался.
Думать сразу стало полегче. Я и так не собирался сразу бросаться в объятия красотки, но мне нужно было порассуждать.
До чего же топорно работают те искусители, которые продумывают западню для путников. Сначала горящие плечи и прохладный водопад, а теперь вот голая девка под душем.
То, что меня искушают, я теперь отлично понимал.
— Нет, дерьмо нулячье, не на того напали.
Я встал и улыбнулся. А потом, раскинув руки, прокричал в небо:
— Не-е-ет!
— Первота сраная! — крикнула Хильда, нахмурившись.
Она опустила руки, сжав кулаки. А я зажмурился, сжал глаза аж до боли, а потом открыл. Никого. И ничего.
Просто пустая ниша в скале, никакого водопада и в помине нет. Обычный сухой камень.
Так, теперь ясно, это точно глюки.
Что это, наркотическое действие от порошка, или происки потусторонних сил, которые захватили Перевал? Но меня больше интересовало другое — что было бы, если бы я вошел под водопад? Икупаться или пообжиматься с Волчицей, без разницы.
Что случилось бы?
Если это действие порошка, то ничего страшного. Рано или поздно я бы пришел в себя. А если это то, из-за чего никто не ходит через этот Перевал?
Ведь если есть приманка, то есть и капкан. И для чего его поставили? Чтобы убить, или чтобы поймать?
Я наклонился, думая, взять ли колчан. Без лука он бесполезен, только если одну зачарованную стрелу с собой захватить. А за луком спускаться…
Снова глянув вниз по тропе, я покачал головой. Нет, это будет шаг назад. Фиг с этими вещами, я же даже не знаю, они это, или внушаемый глюк.
Захвачу стрелу. Я потянул оперение, и внимание привлек уголок свернутого пергамента, выглядывающий между стрел.
Вытянув его, я развернул грубый лист. Карта!
Я повел пальцем, отмечая ориентиры. Тут не было слов, одни значки. Голова серого волка, голова белого. Свиной пятачок с двумя точками… Я усмехнулся — Волки изящно глумились над Кабанами.
Не сразу я догадался, что перевернутая зеленоватая капля — это жало. Скорпионы! А вот теперь жить стало совсем хорошо. У меня в руках была карта здешних земель.
Я лишь мельком глянул, что в землях Серых много стай, кажется, больше двенадцати. Где-то в уголке, за деревней Рысей, совсем по другую сторону от Вольфграда, маячил край большого поселения. Там же был значок «меч и щит».
«Рыси ближе всех к приору» — это я хорошо помнил. Значит, это столица.
Я присвистнул и качнул головой. Судя по масштабу, далековато.
— Так, ладно, — я повел пальцем по тем местам, в которых находился.
Серый, Кабаны, Белые. Эта горная гряда, значит, Старые Горы. На них маленький рисунок — звездочка духа, летящая со стрелкой вверх. Я уже понял по старым шахтам под Вольфградом, что это знак опасности.