Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти
Шрифт:
Ника не пугала Россия, ибо не отличалась от любой другой страны ничем! Просто в каждой «песочнице» свои плюсы и минусы, к которым легко можно приспособиться, особенно если имеешь определённый опыт и знания.
Миллс резко сел на диване и поставил ноги на пол. Он сунул их в кроссовки и завязал шнурки. Его правая рука нащупала под пледом пульт от телевизора, который стоял в углу комнаты на длинной и низкой тумбочке. Ник нажал на кнопку включения и новости на канале «CNN» снова начали, «лечить» тупые мозги своей аудитории.
Миллс встал с дивана и подошёл к столу, на котором стоял
Ник допил чай и сел обратно на кожаный диван, продолжив смотреть на жизнь хищников, чья жизнь была такая же изменчивая, как и у него самого…
Неподалёку от Сиены.
Аббатство Сан Гальгано.
Говард затормозил свой внедорожник на грунтовке и заглушил двигатель. Зарево продолжало пробиваться сквозь ночной мрак, готовя прекрасные широкие поля к утреннему рассвету. В отдалении виднелись черты развалин величественных и покорённых временем развалин аббатства. Хмурые стены молча смотрели на округу, вспоминая былые времена процветания, и людей, посвятивших им целую жизнь.
Льюис посмотрел потушил фары и выключил стереосистему. Благостная тишина окутала его, будто собираясь напеть тихо на ухо колыбельную. Здесь среды пустоты и покаяния находилась невидимая дорога к звёздам, по который ушёл рыцарь Гальгано.
Говард вылез из автомобиля и прикрыл за собой дверцу, поставив внедорожник на сигнализацию. Он поправил на правом боку пластиковую кобуру с пистолетом «SIG-Sauer» и с нерешительностью вступил на поле, где среди высоких всходов, лежала пелена грусти, похожая на огромное тканное полотно. Массивные стены аббатства молча подмигнули Льюису через свои пустые оконные проёмы и продолжили звать к себе.
Говард коснулся открытой ладонью правой руки высокой травы, которая прошептала чуть слышную молитву. Он продолжил идти по полю, где на линии горизонта появлялся багряный солнечный диск. Казалось, что именно здесь и живёт истинная вера, потерянная людьми среди жизненных неурядиц и собственных ошибок.
Льюис подошёл к стенам аббатства, чувствуя, как потери, так и обретение, сделанное здесь и сейчас. Он дотронулся ладонью до кирпичной клади стены, пытаясь услышать внутри себя голос грешника и праведника Гальгано Гуидотти. Его рыцарская история – это обретение Бога через смерть, страдания и тяжесть собственных грехов. Его меч, навсегда проткнувший камень и ставший
Говард дышал и не мог никак надышаться ароматом настоящей свободы. Он слышал странную заунывную мелодию скрипки и редкий звук ударных инструментов призывал продолжать идти.
Льюис добрёл до ротонды и вошёл внутрь. Меч рыцаря Гальгано встретил его, улыбнувшись из-под плексигласового купола. Он медленно и нерешительно подошёл к нему и встал перед ним на колени. Крест в виде меча в камне заворожил его взгляд и Говард закрыл глаза. Губы Льюиса стали шевелиться, читая чуть слышно «Отче, наш».
Говард открыл глаза неотрывно смотря на меч и стал глаза искать нечто, что могло быть средством связи с таинственным орденом. Вокруг купола лежали только небольшие камни и ничего более. Льюис опустил голову, мысленно прося Господа помочь ему. Он дотронулся ладонями камней и, несколько раз проведя по ним, нашёл пустотелый фальшь-камень. Говард взял его в руки и быстро раскрутил. Внутри находился небольшой огрызок простого карандаша и маленький клочок бумажки.
Льюис тут же написал, как можно с ним связаться и кто он. Его руки быстро завинтили фальшь-камень из керамики с пластиковой резьбой и Говард положил бутафорию к куполу. Он быстро перекрестился и встал с колен, а первый яркий лучик утреннего солнце ослепил ему глаза при выходе из ротонды…
Глава 5
Москва. Квартира Романова.
Майское утреннее солнце светило в окно домашнего кабинета Андрея, играя на небольшом зеркальце, стоявшем на стеллаже, среди книг, оловянных солдатиков разных эпох и сборных моделей танков и бронеавтомобилей. Часы молча отсчитывали минуты, а фотографии в рамках, напоминали о разных моментах прошедших лет.
Он стоял у окна и пил из кружки чёрный горький чай. Солнце слепило его глаза, но это не раздражало его, а открывало второе дыхание и мысли об обычной жизни, где никогда не исчезает вера, надежды на лучшее живут рядом, а любовь не имеет срока годности.
Среди побед, поражений, самообмана и иллюзий всегда имеет место анализ прошедших дней. Так мы одновременно находим нового себя и теряем привычные очертания обыденных мгновений настоящего. За поворотом всегда ждёт что-то новое, но страх перед ним намного сильнее, чем привычная среда обитания.
Романов сделал несколько глотков горячего чая и сел за секретер, поставив кружку на небольшую тумбочку рядом. Андрей «разбудил», ноутбук от «сна», рядом с которым лежали два смартфона, и удобно расположился на рабочем кресле.
Мысли о новой жизни изо дня в день мучали его, особенно, когда он смотрел на фотографию, где они вдвоём с Анджелиной на фоне солнечного пляжа с песчаным берегом, держали на руках Кэти, чья улыбка могла исцелить любые раны, а чистая морская вода Карибского бассейна, напоминала о свободе и призрачном пиратском корабле, незримо дрейфующем в небольшой гавани.
Романов не знал, способен ли он для обычной семейной жизни или нет! Однако, ответ, как всегда, скрывался в мелочах и желании рискнуть стать счастливым.