Мерцание золотых огней

Новиков Николай Васильевич

– А потом у них поджилки трясутся, потому что не знают, из-за какого угла на них набросятся, - усмехнулась Юля.
– Даже сейчас не знаю, как нужно правильно было сделать. И терпеть его издевательства невозможно, и отшить нельзя. И того, что сделала

– лучше б не было...

– Не переживай. Этот Аркан, конечно, захочет отомстить, таких как он, только могила исправит. Но я думаю, Ашот уже встретился с кем нужно, дал, сколько нужно, и тебя оставят в покое.

– Хорошо бы, - пробормотала Юля.

Сидя в горячей воде, она с

трудом боролась с подступившей слабостью, глаза прямо сами закрывались. Хорошо, если бы Аркан и его дружки оставили её в покое... Хорошо. Но только не вери лось в это. Даже если Ашот договорится с кем нужно, когда уви дят, что она сделала с Арканом, тотчас же откроют охоту на нее. И Машу могут вычислить...

Завтра нужно будет подумать, что им делать. После того, как Маша сходит в ресторан и поговорит с Ашотом.

Кожа клочьями висела на лице Аркана. Он страшно захрипел и поднял руку с ножом, намереваясь разрезать её на куски. Юля закричала и... проснулась. У дивана, на котором она спала, сто яла Маша.

– Кошмар приснился, да?

– Что-то в этом роде...
– пробормотала Юля, протирая паль цами глаза.
– Уже утро, да?

– Уже день, подружка. Одиннадцатый час. Я тебе долго не хотела будить, но - пора. Я приготовила завтрак тебе на кухне, оденешься, поешь и сиди, жди меня.

– И завтрак...
– сказала Юля, потягиваясь.
– Прямо, как в отеле.

– Или замужем за настоящим мужчиной. Да ты не волнуйся, потом неделю будешь кормить и поить меня самым вкусным и доро гим, что есть в твоем баре. Значит, жди, не вздумай высовывать ся на улицу.

– А ты куда?

– Пойду к Ашоту, он должен что-то знать про тебя.

– Так прямо и спросишь, что ему известно про меня?

– Да ты что! Спрошу, не знает ли он, где моя замечательная подруга Юля, я тут болею, а она даже не придет навестить. Мо жет, работы много? Или стала вместо меня у шеста плясать го ленькая?

– Нет, Машуня, на это я не способна.

– И Ашот не способен допустить такое. Ну вот. Я спрошу у него, а он мне скажет, что там за дела творятся в компетентных бандитских органах и попросит передать, если я случайно увижу тебя, чтоб не волновалась, а смело выходила на работу. В баре дел невпроворот, нечего тебе сачковать. А чтобы не боялась, даст тебе самого накачанного паренька в телохранители, и будешь ты у нас как самая настоящая кинозвезда.

– Дурак думками богатеет, слышала такое?

– Так то ж дурак, а мы с тобой дуры!
– засмеялась Маша и стащила с Юли одеяло.
– Ну давай, вставай.

– Маша, знаешь что?
– встревоженно спросила Юля.

– Говори.

– Ты сперва возьми машину и проедь по улице мимо моего до ма. Кажется мне, они там уже побывали. Посмотри, что измени лось. Калитка сломана, или забор повален. Если были, какие-то следы должны остаться. А потом поедешь к Ашоту.

– Не думаю, что они забор валить станут, - засомневалась Маша. Зачем?

– А за тем, что не нашли меня, разозлились

и что-то слома ли. Я точно не знаю, что, но это видно будет. Понятно, с чем были, чего хотели. Если очень злые, так и стекла могли побить.

– Хорошо, сделаю крюк, посмотрю. Вряд ли там чего-то уви жу, но ты права, надо глянуть. А потом помчусь к Ашоту, он уже должен быть в ресторане, а потом... вернусь, - Маша снова расс меялась.

По рассчетам Юли, Маша должна была вернуться не раньше, чем через час-полтора. Но едва она приняла душ и села за стол, в квартиру влетела бледная подруга. Юля вскочила из-за стола, уронив на пол вилку. Сердце бешено застучало в груди.

– Что случилось Маша, что?

Маша замахала руками, села на стул, отдышалась и лишь пос ле этого выпалила:

– Твой дом спалили.

– Как?.. Совсем?

– Совсем! Одни стены закопченые остались.

– А кухня?

– И кухня тоже сгорела. Гранаты, что ли бросили в окна... Я вспомнила, как ты говорила: если очень злые приедут - и стек ла могут побить. А тут - все спалили. Это что же значит? Совсем озверели?

– Похоже на то...
– с трудом выдавила из себя Юля. Комок подступил к горлу, мешал говорить.

Но мозг её лихорадочно искал выход из этой страшной ситуа ции. Значит, здесь ей оставаться нельзя. Бежать, бежать дальше! Но куда? В Москву. Найти мать, рассказать обо всем - она помо жет. Что бы между ними ни было, она ведь мать. Больше у Юли ни кого не было. Она взглянула на Машу и вдруг поняла, что гово рить об этом нельзя даже подруге. Они вычислят её и станут до пытываться, куда уехала она, Юля. Надо сделать так, чтобы Маша сразу же обо всем рассказала. Пусть говорит.

– Что делать будем, Юлька? Боюсь, они и сюда смогут доб раться.

– Маша, я уезжаю. Документы у меня с собой, трудовая книж ка, правда, у Ашота, да ладно. Вот только денег маловато...
– Юля задумалась, посмотрела на подругу.
– Как бы попросить у Ашо та миллиона полтора взаймы? Он даст...

– Можно сделать проще. Я тебе сейчас дам полтора миллиона, а потом скажу Ашоту, что ты просишь взаймы. Надеюсь, если ты потом встретишься с ним, не станешь этого отрицать, а, подруж ка? Куда поедешь, в Москву, к матери?

– Я даже адреса её не знаю, да и вряд ли она хочет меня видеть. Поеду в Армавир.

– А кто у тебя в Армавире?

– Дед с бабкой, они меня любят, письма иногда присылают. Родители матери. Поживу пока у них, буду позванивать Ашоту, а когда можно будет, вернусь.

– Возвращайся поскорей, Юлька, мне тебя будет здорово не хватать.

– Мне тебя тоже. Ну что мы тут сидим, разговариваем? Давай деньги и... парик у тебя есть?

– Ну и как же. Целых два. Маскироваться будешь?

– Буду. И какое-нибудь старенькое пальтишко... что-нибудь попроще, похуже.

– Ох, Юлька, страшно мне за тебя, - вздохнула Маша.
– Может, я сперва к Ашоту смотаюсь, расскажу все, а? Или все-таки позво ню...