Мерцание золотых огней
Шрифт:
– Безбожный давно уже стал Протопоповским даже для бывших сторудников ЦК, - язвительно сказала Раиса.
– Ну так что ты хотел сказать? Можно ничего не делать, лежать и плевать в потолок, чем ты и занимаешься, Володя?
– Я предлагаю продать все, что у нас тут есть, это будет примерно полмиллиона, ещё столько же в банке, и махнуть на Мальту. У нас там недвижимость, вид на жительство. Будем жить в свое удовольствие, загорать на берегу моря, ловить рыбу... К чертовой матери эту дурацкую страну, бизнес, сумасшедших вклад чиков, всяких там охранников, бандитов и следователей!
– Да мы же там со скуки подохнем!
– не задумываясь, возра зила Раиса.
– Лично я - нет. Мне там нравится. А ты можешь картины пи сать маслом или акварелью.
– Я рисовать не умею. Не говори глупостей, Володя! Никуда мы отсюда не уедем. Что скажут люди? Певцы, композиторы, депу таты, генералы, которые бывают у нас?
– Черт с ними со всеми, Рая!
– И слышать не желаю.
– Ну смотри сама. Вспомнишь об этом, когда прокуратура всерьез займется "Спартой", когда обиженные вкладчики почувс твуют запах крови и снова начнут беситься под окнами. Когда Шу бин расскажет все о твоем водочном бизнесе.
– Нет ни одного доказательства, что я причастна к делам Шубина!
– Найдут. Десяток-другой допросов - сама обо всем расска жешь. Рая, пойми же ты наконец, время очень опасное. Люди влас ти готовы разорвать кого угодно, только бы показать перед вы борами, как они предано служат народу!
– Не знаю, давай подождем...
– менее уверенно сказала Раи са. Посмотрим, как будут развиваться события. Но вначале ты обязательно должен поговорить с Черновым. Они должны возместить нам убытки. Если не захотят по-хорошему, будем действовать по-плохому. Я этим сама займусь, потому что - все, терпение мое лопнуло.
– Хорошо, я поговорю с ним. Не сейчас. Скоро Новый год, потом Рождественские праздники... А вот после можно будет и по говорить, миролюбиво сказал Омельченко.
– А ты подумай над моим предложением. Скажу тебе больше: есть человек, который готов купить все сразу, - он неторопливо встал с кресла, подошел к же не, опустился на ковер рядом с её ногами, обнял их и прижался щекой к округлым белым коленям.
Раиса положила ладонь на его лысеющую голову, взъерошила редкие волосы. А потом сползла с кресла, легла на ковер рядом с Омельченко, широко расставив ноги.
– Ты прав, дорогой, это лучшее средство от всех напастей, прошептала она.
– То, что сейчас будет, или отъезд на Мальту?
– хитро ус мехнулся Омельченко.
– Конечно то, что сейчас будет, - Раиса пригрозила ему пальцем, мол, не путай Божий дар с яичницей.
– А на Мальте это будет ещё лучше, - уверенно сказал Влади мир Васильевич.
16
Февраль 1996 года. Москва
За окном стемнело. Мелкие снежинки кружились в свете жел тых уличных фонарей. Несколько мгновений Владимир Васильевич Омельченко молча наблюдал за плавным кружением белых искр, а потом закрыл жалюзи и повернулся к собеседнику.
–
Десять минут назад Вадим Лаврентьев был возмущен, едва удержался от резких слов в адрес невысокого, полного мужчины с редкими черными волосами на макушке. Потом хотелось от всей ду ши рассмеяться, а теперь стало скучно.
– Мы все вопросы решаем коллегиально, уважаемый Владимир Васильевич, надеюсь, вам знакомо это слово?
– Разумеется. И даже очень хорошо. Когда я работал в аппа рате ЦК, без этого слова не обходилось принятие ни одного госу дарственного решения, - усмехнулся Омельченко.
– Отлично. Однако... и вы, насколько я знаю, не генераль ный директор. Правомочны ли вы ставить перед нашей фирмой те вопросы, о которых мы говорили?
Лаврентьев усмехнулся. Подумал: сидят за столом, чинно ве дут беседу, словно два дипломата. А вопрос-то выеденного яйца не стоит. Они, видите ли, попали в трудную ситуация из-за того, что больше двух лет назад не смогли заключить контракт с амери канской фирмой "Форс". И теперь желают получить компенсацию за упущенную выгоду! На такие вопросы отвечать нужно коротко: по шел ты!.. А он сидит в этом холодном кабинете и слушает всякую белиберду. И отвечает с подчеркнутой вежливостью!
– Естественно, Вадим Павлович, естественно, - закивал Омельченко. Ну и каков же будет ваш ответ?
– А как вы думаете?
– Надеюсь на ваше благоразумие.
Лаврентьев не выдержал, хлопнул себя по коленкам и расхо хотался.
– Владимир Васильевич, вы же неглупый человек! Больше двух лет прошло с того времени, как мы заключили первый контракт с компанией "Форс". Вы к этому не имеете никакого отношения. А сейчас выдвигаете какие-то странные претензии! Простите, но в конце рабочего дня я не расположен к шуткам.
– Я бы не сказал, что странные. В тот вечер, когда у нас была презентация соглашения с "Форс", и господин Норман, и гос подин Бетти уверяли собравшихся в том, что это выгодно обеим сторонам, именно вы, приятель Майкла Нормана, уговаривали его воздействовать на отца, чтобы он отказался от своих слов. И он сумел уговорить господина Нормана. К сожалению, события октября 93-го не способствовали нашему взаимопонимаю с "Форс". Думаю, они были главной причиной того, что Джек Норман отдал предпоч тение вам. Но это же - чистейшее пиратство!
– У вас неверные сведения, - холодно заметил Лаврентьев.
– Контракт с "Форс" мы готовили полтора года, - он врал, не испы тывая угрызений совести, напротив, наслаждался своим враньем, видя замешательство Омельченко.
– Что значит - готовили?
– То и значит. Майкл давно предлагал нам заняться продви жением компьютеров "Форс" на российский рынок. Почему нам - объяснять, я думаю, не надо, вы же сами сказали, что мы - дав ние друзья. Но для этого не было ни сил, ни средств. И лишь, когда мы сочли себя готовыми к сотрудничеству, я сказал Майклу "да".