Мерцание золотых огней
Шрифт:
Нету! Обманула, дала неправильный номер телефона. А если и завтра не придет? Если он больше не увидит ее? Сказала же: этих воспоминаний мне надолго хватит... Кошмар! Ну и что все это означает?
Высокая настольная лампа - бронзовая пальма со стеклянными листьями заливала зеленым светом письменный стол. Тихо было в комнате, он даже лазерный диск не решался поставить в музыкаль ный центр, опасаясь, что не услышит, если она позвонит. И ведь ясно было, как дважды два: не нужно ждать, лучше всего пойти куда-нибудь, хотя бы к Чернову, найти кого-нибудь, отвязаться на полную
Неожиданно резко зазвонил телефон. Лаврентьев поспешно схватил трубку, закричал:
– Да! Я слушаю!
– он едва сдержал рвущиеся из груди вопро сы: почему так долго не звонила? Почему дала неправильный номер телефона? Где ты? Почему звонишь, а не приходишь?!
И правильно сделал.
– Это я тебя слушаю!
– зазвучал в трубке резкий голос Лю ды.
– Все же мы с тобой слишком долго встречались, чтобы взять и разбежаться в одну минуту. Хотелось бы услышать твое мнение на этот счет.
– Какое мнение?
– мрачно спросил Лаврентьев, потирая ла донью наморщенный лоб.
– Какое есть, то и скажи.
– Я не понимаю, о чем ты. Кричишь на меня, злишься... Объясни хотя бы, в чем дело?
– Ах, он не понимает! Дело в какой-то грязной твари, с ко торой ты изменил мне вчера, подлец!
– Ты все преувеличиваешь, Люда. Она не тварь, я не подлец, и вообще... как я мог тебе изменить, если у неё жуткая травма ноги, да и вообще...
– Ты врешь, нагло врешь!
– в трубке послышались рыдания. Лаврентьев ещё сильнее наморщил лоб.
– Я же видела, своими гла зами видела, как она сидела у тебя голая! И вы оба хохотали, как сумасшедшие!
– Она не голая была, а в рубашке. Я ей дал, на ночь, у неё просто не было во что переодеться. Мы пили коньяк, вдвоем,ты же ушла. А что ещё оставалось делать? Надо было присоединяться к нам и тоже хохотать, тогда бы у тебя не было повода злиться, рыдать...
– Присоединяться?! Как ты себе это представляешь? Я буду присоединяться к какой-то грязной твари, которая развалилась на твоем диване, голая... полуголая! Но ты же не упустил возмож ности раздеть её совсем, когда я ушла?
– Упустил, - Вадим решил стоять на своем - не было ничего. Потому что, если признаться - начнет стонать, плакать, истерику закатит, приедет разбираться... Зачем это нужно ему? Проще ска зать: не было! А всякие там подозрения, даже уверенность - её проблемы.
– Она легла спать в этой рубашке на диване, а я пошел в спальню. Я уже видел её голой, когда первый раз оказывал по мощь. Ничего особенного. Просто пациентка.
– Не смей мне врать!
– Вот что, Люда, я тут сижу, работаю... Хочешь думать, что я изменил тебе - думай. Разуверять не собираюсь. У меня дел по горло.
– Она все ещё у тебя?
– Приезжай, посмотри. Теперь я понимаю, почему ты вчера наотрез отказалась остаться, хоть я и уговаривал. Чтобы теперь истерики мне закатывать.
– Ушла?
– Люда! Я сижу, работаю! И ни о чем больше не думаю.
– Знаешь, Вадим, я не сомневаюсь, что ты поплатишься за вчерашний вечер, - Люда
– Она не случайно пришла к тебе.
– Конечно. Ей требовалась квалифицированная медицинская помощь.
– Нет, дорогой, ошибаешься!
– язвительно сказала Люда.
– Она пришла, чтобы как следует разглядеть твою квартиру. И я не удивлюсь, если тебя скоро ограбят и даже... все может быть. Я уверена, что эта тварь связана с какими-то бандитами, и все бы ло специально подстроено: и под машину она попала специально, и домой к тебе - тоже!
– Не хотел бы я специально получить такую рану, - усмехнул ся Лаврентьев.
– И ей повезло, что я медленно ехал, что не голо вой стукнулась о бордюр. Скорее всего, она оказалась бы не у меня дома, а на больничной койке. Но, повторяю, ей повезло.
– А тебе - нет! Вокруг меня достаточно мужчин, которые только и ждут, когда я освобожусь! Завтра же я окончательно за буду тебя с другим! Ясно?
– Желаю успеха.
– И хотя между нами все кончено, мой тебе совет: ходи и оглядывайся. Она тебе устроит веселую жизнь!
– У тебя все?
– Нет, не все! Ты негодяй, Вадим! У тебя даже не хватает смелости признаться в своей подлости! Жалкий трус!
Вадим усмехнулся и положил трубку.
– Леопольд, - сказал он, - выходи, жалкий трус! Или - под лый? Да какая разница!
– и встал из-за стола.
Он выпил на кухне джина с тоником, потом чашку растворимо го кофе, потом рюмку водки. Долго разглядывал трубку радиотеле фона от второго аппарата, не такого красивого, как тот, что на письменном столе в кабинете, зато удобного, с ним можно ходить по всей квартире, звонить из кухни или ванной. Да хоть из туа лета! Пока раздумывал, стоит ли звонить Чернову, трубка ожила в его руках.
– Я слушаю, - недовольно сказал Вадим. Почему-то не вери лось, что это Юля.
Так оно и было.
– Вадим Павлович Лаврентьев?
– услышал он незнакомый мужс кой голос.
– Да. А вы кто?
– Лейтенант Иваненко, отдел по борьбе с бандитизмом.
– Ого!
– только и смог сказать Лаврентьев.
– Извините, что беспокою вас, но, к сожалению, вынужден это делать.
– Слушаю вас, - Вадим напрягся.
– Вы завтра - на службе?
– Разумеется.
– У меня к вам просьба, Вадим Павлович. Никуда не уходить из квартиры до одиннадцати часов.
– А в чем, собственно дело, лейтенант?
– По нашим оперативным данным, некий злоумышленник попыта ется завтра ограбить вашу квартиру.
– Да? А почему я должен вам верить? Откуда я знаю, лейте нант вы, или полковник... мафии?
– Пожалуйста, запишите номер моего служебного удостовере ния и телефон вышестояшего начальства. Можете позвонить и выяс нить, кто такой Александр Иваненко.
Вадим записал данные лейтенанта и номер телефона на кухон ном полотенце.
– Ну хорошо, пусть попробует господин злоумышленник. А я посмотрю, что у него получится.
– Если не возражаете, мы вместе посмотрим. Завтра в один надцать я буду у вас с опергруппой.