Мерцающая мгла
Шрифт:
Склон столового бугра не очень крутой, можно спуститься. Даже нужно, чтобы проверить, насколько твердая эта зеленая поверхность, годится ли для посадки самолетика.
Михаил оглянулся на самолетик… и успел разглядеть, как все произошло: откуда-то из-за поля зрения метнулась яркая искра, и на месте самолетика полыхнул ослепительный огненный шар. Оглушительный хлопок — и какая-то сила опрокинула Михаила на спину. Может даже оглушило на несколько секунд.
Перед глазами — калейдоскоп цветных пятен, в ушах — звон, в голове — муть. Надо полежать еще немного, пока мир придет в норму.
Но спокойно вылеживаться не дали, кто-то цепко ухватил
Михаил повернул голову, увидел двух солдат. А как еще назвать одинаково одетых людей с оружием и в масках, похожих на противогазные? Правда, форма не совсем солдатская: ярко красная, демаскирующая. Может это полицейские, а не солдаты? Все может быть. Оружие — явно огнестрельное, вероятно — автоматическое: стволы трубочками и массивные магазины «кирпичиком». Направлено оружие прямо Михаилу в голову — ощущение не из приятных. Можно было бы испугаться, если бы не было настолько все до лампочки.
Михаила быстро обыскали, что-то вынули из кармана на голени штанов. Странно, ничего туда не ложил, вообще не мог понять, для чего этот длинный узкий карман нужен. Похоже — просто так, никто из каменнодеревцев ничего в этом кармане не носит.
А может — яасен? Вполне возможно, этот артефакт при переходе между мирами вполне может в другой карман переместиться. Яасен даже потерять проблематично, как только в другой мир пролезешь, сразу же снова окажется у пролазника в кармане или в руках.
Раздались реплики на непонятном языке, Михаил повернул голову в другую сторону. Еще трое в красной форме и с оружием, один, вроде бы, старший. Одет и вооружен так же, как остальные «солдаты», однако свое оружие повесил на груди, а не держит в руках. В руках держит и разглядывает продолговатый предмет черного цвета с маслянистым блеском. Яасен, он любит такую расцветку поверхности, и первоначальный холп был черно-глянцевым, и миникомьютер, в который яасен превратился после перехода на Планету Земля. «Офицер» тянет его за концы, но ничего не происходит.
Потом главарь красных солдат что-то быстро заговорил, не обращаясь ни к кому из подчиненных, видимо — с начальством по радио. В разговоре явственно промелькнуло слово яасен. Неужели? И что же дальше будет? По-русски заговорят? На смолячанском?
«Офицер» что-то быстро скомандовал, и Михаила отпустили, солдат, который выворачивал ему руку, судя по звуку шагов, отступил метров на пять. Остальные тоже вышли за пятиметровый периметр.
Михаил перевернулся, осторожно сел. Солдаты слаженно рассредоточились вокруг, по углам правильного пятиугольника. А ведь в офицерском приказе было не более двух слогов.
Потом «офицер» отдал еще одну короткую команду, четверо солдат по очереди отстегнули от пояса какие-то сумки и опустили их на землю. Пятый солдат вынул из своей сумки какие-то непонятные предметы, и обошел остальных солдат, перекладывая из их сумок в свою белые свертки. Отдал сумку офицеру, вернулся на свое место в углу пятиугольника, навел оружие на голову Михаила.
Офицер, немного поколебался, а потом… вынул из кобуры у себя на спине предмет, который мог быть только пистолетом, и тоже в сумку положил.
Михаил уже понял чутьем пролазника, что сумку собирают для него, его отпускают. Потому, когда офицер опустил
Особенно приятно, что после восстановления чувственной связи с Никой чутье пролазника подсказывает, куда идти, чтобы свою любовь встретить. Вся недавняя тоска и отчаяние даже не вспоминаются.
Михаил оглянулся. Вояки стояли на краю верхушки столового бугра в расслабленных позах, уже в Михаила не целились. Что это были за люди, почему напали, почему потом отпустили — Михаил так и не узнал.
Глава 12
Путешествие затягивалось. Неизвестно, насколько затягивалось, никакого средства измерения времени не было. Очки холпа остались в самолетике и погибли, а с одним браслетом даже неизвестно, работает холп, или нет. Дня и ночи здесь не было, свечение неба оставалось неизменным. В таких условиях суточный цикл человека нарушается, может составлять не двадцать четыре часа, а сорок восемь. Поначалу Михаил принял цикл своего сна-бодрствования за один день, но уже давно сбился со счета этим «дням», хотя сначала пытался их считать, решив принять за утро момент своего пробуждения. И убедил себя, что в этом подсчете нет никакого смысла, все равно поход не закончится, пока не достигнет лаза.
Направление, в котором находится лаз, Михаилу подсказывало чутье. Потянуло его к лазу, пролазников всегда к лазам тянет. К тем, которые пролазник способен открыть. Ощущались какие-то лазы и в других направлениях, но этот, к которому Михаил пытается добраться уже неизвестно сколько, ведет к Нике, так чутье утверждает. А чутью можно верить, оно иногда замалчивает ценную информацию, но никогда не врет, не умеет. Потому Михаил, спустившись со столового бугра, отправился в сторону открытой равнины, а не к горам, лесам и озерам. Он здесь не чтобы пейзажами любоваться, а чтобы отсюда уйти.
У подножья столового бугра похожий на пластмассу камень под ногами сменился голубовато-зеленой, слегка упругой поверхностью. Больше похоже на ковер, чем на почву. Появилась растительность, довольно незатейливая: из почвы торчали в одном-двух метрах друг от друга гибкие прутья с плодами на кончиках. Прутья разные, от гладких серых, до цветных и покрытых рельефным узором, плоды — еще разнообразнее, всевозможных форм и расцветок. Но длина (точнее — высота) прутьев одинаковая, до пояса. Хорошо бы плоды оказались съедобными, но пока что Михаил не стал их трогать, успеет разобраться. Пока что важнее всего уйти подальше от столового бугра, где ему не рады.