Мерцающий пруд
Шрифт:
Она сумела улыбнуться, но не объяснила того, чего не могла и сама толком понять. За ее слезами было больше, нежели разочарование по поводу платья и бала. Было что-то неуловимое, что все время ускользало от нее.
Привратник вышел принять лошадь и сани, а Лора с Уэйдом поднялись по чисто выметенным ступеням в ярко освещенный холл. Чувствовалось, что огонь горел во всех каминах. Навстречу им устремилась волна теплого воздуха, в которой смешались ароматы хвойных иголок и дамских духов. Здесь ничто не напоминало отталкивающего холода тайлеровских коридоров.
Серина вышла им навстречу. На ней было пышное золотисто-желтое
— Лора Тайлер! — воскликнула она с настоящей теплотой. — Я надеялась снова увидеться с вами задолго до сегодняшнего дня, но когда Эдгар дома… Уэйд, как ты чудесно выглядишь сегодня. Вам придется присматривать за ним, Лора. Здесь полно сердец, готовых затрепетать при его появлении, как это было всегда.
Уэйд, смеясь, произнес в ответ какую-то шутку, тут за ними вслед вошли другие гости, и Серина показала Лоре, как пройти наверх в комнату, где дамы оставляли свое верхнее платье. Лора начала подниматься по лестнице и взглянула на Уэйда сверху вниз. Впервые с тех пор, как она его узнала, в его глазах появилось что-то похожее на возбуждение. Очутившись здесь, Уэйд тоже заразился праздничным настроением.
— Торопись, — сказал он ей, — никакая другая девушка меня не устроит.
Она знала, что это просто игра. Он старался быть подобрее с ней. Она тоже подыграла ему, улыбнувшись, и побежала вверх.
Верхняя спальня звенела женскими голосами, и Лора нерешительно вошла. Полдюжины девушек и женщин снимали свои накидки или дожидались очереди посмотреться в одно из нескольких зеркал. Казалось, они все знакомы друг с другом, и какое-то время никто не обращал на нее внимания.
Лора напряглась от неловкости, скидывая с плеч бархатный плащ и обнажая свое зеленое парчовое платье. Что, если Уэйд ошибся? Что, если эти женщины знали Вирджинию и помнят это платье? Если она увидит жалость в их глазах, ей захочется убежать.
Но она взяла себя в руки и назвала свои мысли чушью. Ни у кого не было причины жалеть ее. Она смело скинула плащ и положила его на груду вещей на постели. В комнате мгновенно наступила тишина, и, даже не глядя, она была уверена, что все смотрят на нее. Она усилием воли заставила себя поднять глаза и встретить их любопытные взгляды.
Одна девушка улыбнулась и подошла к ней, протянув руку.
— Вы ведь жена Уэйда, не так ли? Я Эстер Уайли. Чудесно, что вы приехали на наш остров.
Сопротивляться дружелюбию Эстер было невозможно, и тут же остальные женщины подошли поприветствовать Лору. Она застенчиво пожимала их руки, улыбалась в ответ, и больше не боялась их глаз.
Она пошла с Эстер вниз и услышала звуки веселой польки из гостиной. Уэйд стоял около двери, наблюдая за танцующими, и Лора с болью заметила, что он все еще был болезненно бледен. Тем не менее, в нем была волнующая красота мужчины, которую она, будучи сиделкой и находясь слишком близко от него, не могла видеть раньше. Он опирался на костыль, следя за мелькавшими мимо двери танцорами, и на мгновение показался ей незнакомым, так что она засмущалась, подходя к нему.
Эстер увидела его и, обогнав Лору, подбежала и откровенно поцеловала его в щеку.
— Уэйд, как чудесно видеть тебя снова! Вот — я надеюсь, Герберт видит. Только когда Уэйд Тайлер находится поблизости, муж перестает принимать меня за нечто само собой разумеющееся.
Лора
На другой стороне комнаты у одного из каминов она увидела притягивающую взгляд пару, не участвовавшую в быстром танце. Женщина была Морган Ченнинг. На ней было атласное платье цвета сливок, отделанное, как обручами, бархатными полосками цвета голубой бирюзы. Ее гладко зачесанные волосы были схвачены сеткой с блестками, которая завязывалась на макушке узкой белой бархатной ленточкой. Губы были ярко накрашены, и темные глаза жгуче блестели. Казалось, все ее внимание сосредоточено на красивом молодом человеке со светлыми бакенбардами, который стоял перед ней — мужчине, которого Лора видела в тот день на холме в экипаже. Но на какой-то едва уловимый миг взгляд Морган отвлекся от его лица и метнулся в сторону двери, а потом вернулся назад. Она, конечно, увидела Уэйда, но не попыталась поймать его взгляд и не сделала никакого приветственного жеста.
Эдгар Лорд нашел для Уэйда и Лоры мягкие кресла у окна в дальнем углу комнаты, и с того самого момента они ни на минуту не оставались одни. Уэйд был обаятелен и весел, как будто вся его жизнь была безоблачна. Казалось, он нравится всем, и Лора подумала о том, что они с Вирджинией были очень популярны в счастливые дни перед войной. Более того, в обществе женщин он стал более открытым и уверенным. Он нуждался в женском внимании и восхищении, виновато думала Лора, какого она не могла ему предложить.
Она знала, что возбуждает любопытство его друзей, хотя они вежливо скрывали свой интерес. Несколько словоохотливых даже выразили свои чувства и сказали Уэйду, что она «мила» и «застенчива». Слушая и наблюдая, улыбаясь и почти ничего не говоря, она все больше чувствовала себя не в своей тарелке. Она не считала себя ни милой, ни застенчивой, и ей жаль было, что Уэйд так доволен этими ярлыками.
Пайнвилль, с тревогой думала она, был далек от этого мира блестящих балов, но он был более реален. Правда, здесь сегодня то и дело мелькали мундиры, но это было единственным напоминанием о войне. Что знали эти хорошенькие, богато одетые женщины о грязи, крови и смерти? Война еще по-настоящему не коснулась их, как коснулась женщин в пограничных городах и на Юге. Веселый бал, которого Лора ждала с таким нетерпением, вдруг показался мишурой, а танцующие — бумажными куклами.
Она тянулась за миражом, обманывала сама себя. Теперь она знала, что искала всего лишь забвения, так же как Уэйд искал какого-нибудь облегчения, возможности бежать в беззаботный, счастливый мир. Но такого бегства для нее не существовало.
На другой стороне комнаты Морган Ченнинг подала руку своему красивому светловолосому кавалеру и в первый раз за вечер присоединилась к танцующим. Лора следила за ними глазами. Из всех женщин в этой комнате только Морган была из плоти и крови. В ней ощущалась сила, напряженная целеустремленность, по сравнению с которой другие женщины казались безжизненными марионетками. Что же это за цель? Лоре хотелось бы знать.