Мерей
Шрифт:
— Я могу и не убивать, но тогда нужно питаться чаще, что в совокупности может навредить сильнее.
— Почему? Если брать понемногу от каждого, то и убивать не придётся.
— Поглотив одну душу, я могу несколько месяцев не беспокоиться о пропитании, а если попадётся сильная душа, то и больше. И предупреждая твой вопрос, сразу скажу, что если поглощать только часть души, мне нужно будет питаться чаще, что приведёт к тому, что в мире израненных душ станет ещё больше.
— Но при этом живых.
— Люди умирают каждую секунду, в пьяной драке, в тёмном переулке, от сердечного
Ей нечего было сказать ему в ответ, и именно по этой причине их вновь охватила тишина:
«Маленькая госпожа не любит бездушных? Тогда, что же ты не бежишь от меня, а наоборот, стремишься стать ближе?» — он ухмыльнулся собственным мыслям.
В обществе Мерей он начинал хоть что-то чувствовать. В этом явлении крылась необъяснимая тайна, но как бы там ни было, отпускать эту печальную девушку с каждым мгновением хотелось всё меньше и меньше.
— Почему улыбаешься? Тебе и вправду это доставляет удовольствие? — немного раздражённо бросила она, уставившись на него с осуждением.
«Ты переживаешь за меня или просто беспокоишь о себе? Почему так? Может быть, это такая извращённая игра, испытывать эмоции за других?» — ведя внутренний диалог, Хэмми не мог оторвать взгляда от лица девушки.
Своей эмоциональностью и открытостью она пленила его, притягивала, как никто другой. Была ли эта тяга чувством, Хэмми не знал, но он привык следовать своему чутью, и оно подсказывало оставаться рядом с Мерей столько, насколько хватит этого ощущения.
Пауза немного затянулась, что отлично прослеживалось по недовольному взгляду девушки. Слегка улыбнувшись, он произнёс:
— Это приятно. Ты должна была это почувствовать, когда кормилась от меня.
Смущённо опустив глаза, Мерей залилась краской. Это было заметно даже в полумраке. Борясь с желанием развивать тему дальше, Хэмми предпочёл сохранить молчание.
— Да, я это почувствовала, — тихим голосом призналась она, — Такого не было, даже когда я пила кровь.
— Ver munten zielen.
— Что?
— Да так, вспомнилось. Это слова из другого мира, который я иногда вижу во снах. Означает — «Кровь, монеты души».
— И как это понимать?
— Всё просто, ваш вид питается не столько самой кровью, сколько энергией, содержащейся в ней. Люди привыкли воспринимать душу, как некий светящийся шар в центре груди, кто-то говорит, что душа в мозге. По своему опыту могу сказать, что душа делима и не делима одновременно. Её энергию разносит по организму кровь, импульсы пронизывают мозг, подобно лёгкому облаку, она окружает физическую оболочку и при этом имеет несколько центров внутри тела. Звучит как безумие, но так оно и есть.
— Но если можно поглощать душу, это и правда будет меньшим из зол. Таким образом, получится сократить количество жертв в два-три раза.
— Я не знаю, как это реализовать для вашего вида, — тут же осадил её Хэмми, и уже более доброжелательно добавил, — Но я могу кормить тебя, если ты позволишь.
— Мне неловко об этом говорить, —
— Я и так честен. Такой, какой есть, и в моих действиях не было ничего противоречивого — это была проверка. Сначала я предупредил и дал возможность уйти, но ты предпочла остаться. Потом я призвал тебя и позволил проявить жестокость, но ты сдержалась. Это убедило меня в том, что я могу тебе доверять.
— А поцелуй?
Сделав полшага по направлению к девушке, Хэмми заставил её отступить и прижаться спиной к шершавой поверхности стены. Они как раз были под мостом, в самом неприметном и укромном месте. Опершись одной рукой о стену, второй, парень прикоснулся к щеке Мерей. Он знал, что его руки холодны как лёд, но девушку это явно не смущало.
Она смотрела на него, широко распахнув глаза, а её дыхание кружило голову не хуже первого цветения ароматных трав по весне. Её душа пахла именно так, и он не мог представить ничего более прекрасного.
Наклонившись к её лицу, он тихо ответил:
— Мне так захотелось.
— Но у тебя нет души, а как же чувства и эмоции?
— Если ты о любви, то я не мыслю рамками. Для меня имеют значение редкие порывы, я давно не испытывал ничего подобного.
— Почему же остановился? — с хитрым блеском в глазах поинтересовалась она.
— Госпожа, я проявил милосердие, и не более того. Не позволил тебе совершить ошибку.
— Может быть, я хочу ошибаться?
— В таком случае, что мешает сделать шаг в пропасть?
Он смотрел на Мерей, не отрывая взгляда, и в этой молчаливой битве было нечто тёмное. Казалось, что каждая следующая секунда может сорвать стоп-кран.
Хэмми мог стоять так сколько угодно, но видел, насколько девушка близка к тому, что бы сдаться. Он не ставил своей целью соблазнить её или подчинить своей воле, хотя мог сделать и не такое. Но хотел сохранить цветение её души. Поэтому первым отвёл взгляд и отступил.
— Так я и думал.
— Что такое?
Мерей выглядела растерянной, будто ребёнок, у которого неожиданно отняли заветный леденец. Хэмми знал, как может действовать на женщин, но не хотел проделывать то же самое с ней. Это было бы слишком жестоко.
— Предлагаю закрыть эту тему. У тебя внутри слишком много эмоций, чтобы понимать собственные желания.
Достав из кармана куртки пачку сигарет, он взял одну и зажёг её при помощи массивной зажигалки. Серебристый бок устройства с едва заметным рельефом, мелькнул отблеском света и тут же был скрыт в кармане куртки. Затянувшись, Хэмми выпустил струйку дыма. Мерей поморщилась, но промолчала.