Мэри и великан
Шрифт:
Хезель открыл усталые глаза.
— До свидания, маленькая мисс Эльф. Неуловимый эльф Джоша Шиллинга… я вас запомнил.
Вечеринка сходила на нет. Оставшиеся собрались вокруг Hi-Fi аппаратуры Партриджа и рассматривали стереосистему «Диотроник», но большинство уже отчалило.
— Пойдемте? — спросил Шиллинг.
— Наверное, да.
— Вам лучше, правда?
— Да, — сказала она и поежилась.
— Холодно?
— Просто устала. Может, найдете мою сумочку… кажется, она
Он отправился за сумочкой и за своим пальто. Через минуту они пожелали Партриджам хорошего вечера и спустились по лестнице на тротуар.
— Брррр, — дрожала Мэри Энн, прыгая в машину, — как я замерзла.
Он завел мотор и включил обогреватель.
— Хотите домой? Завтра воскресенье, не надо рано вставать.
— Домой не хочется. Может, сходим куда-нибудь, — предложила неугомонная Мэри Энн. Однако выглядела она уставшей и вымотанной. Щеки впали, а лицо из сухопарого сделалось почти костлявым.
— Я отвезу вас домой, — решил Шиллинг, — вам уже пора в кровать.
Она не стала спорить, снова уселась поглубже и притянула колени к груди. Уронив подбородок на сложенные руки, она неотрывно смотрела на рулевую колонку.
Только один раз, когда они проезжали вдоль полуострова по соединяющему города шоссе, Мэри Энн подняла голову и пробормотала:
— Если он и правда приедет, Пол сможет его послушать.
— Конечно, — согласился он.
— А тогда, в будке, Пол слышал что-нибудь его?
— Да, я дал ему одну вещицу Хезеля. Его Деревенскую сонату для маленького камерного оркестра.
— А вы говорили, что сонаты пишут для фортепьяно.
— Чаще всего да… только не Сид Хезель.
— Господи, — вздохнула Мэри Энн, — как все запутано… мне никогда в этом не разобраться.
— Не беспокойтесь об этом.
Девушка замолчала.
— Вам по-прежнему холодно? — чуть погодя спросил он.
— Нет, но надо было надеть плащ. Просто я хотела, чтоб вы увидели мой наряд. Вам понравилось?
— Превосходно, — сказал он уже во второй раз, — самое то.
Она снова нахмурилась.
— В среду будет дознание. Или как там это называется.
— Что за дознание?
— По делу Дэнни Кумбса. Мне придется пойти и объяснить, что случилось, чтоб они поняли, нужно ли кого-нибудь арестовывать.
— Ну и как — нужно?
— Нет, это ведь был несчастный случай. Кумбс выбежал и упал. Курьер из прачечной его видел. Кажется, что это было так давно… а прошла всего пара недель. Кажется, будто я все это придумала. Только если мы скажем что-нибудь не то, Туини отправится в каталажку. — Голос ее сорвался.
— Вы не хотите, чтоб он попал под суд.
— Конечно, нет. Да и не за что его судить. А он ходит гоголем — от Кумбса
Она вздохнула, свернулась калачиком и откинулась на сиденье. Через несколько секунд она беспокойно задремала.
Когда он затормозил возле ее дома, она все еще спала. Он выключил мотор и распахнул дверь, но она так и не шелохнулась. Он уже брал ее на руки, когда, моргнув, она открыла глаза.
— Что это вы делаете, — встрепенулась она, — хотите отнести меня на руках?
— А вы не против?
— Да вроде нет, — она зевнула, — смотрите только, аккуратней… не убейтесь.
Он обнаружил, что весит она примерно как четыре коробки пластинок — наверное, немногим больше сорока килограммов. Он без труда открыл парадную дверь и поднял девушку по лестнице. То там, то здесь под дверью виднелась полоска света, но в ее квартире было темно, а дверь, когда он дернул за ручку, оказалась закрыта.
— У меня есть ключ, — пробормотала она, — в сумочке. Опустите меня, я достану.
Он опустил ее; слегка пошатываясь, с полузакрытыми глазами она прислонилась к стене. Потом улыбнулась, открыла сумочку и залезла внутрь.
— Спасибо за чудесный вечер, — сказала она.
— Всегда пожалуйста.
— Мы ведь провели этот вечер вместе, верно?
— Пожалуй, что да. Вам было весело?
— Хотелось бы только… — она снова зевнула, показав маленькие белые зубки и розовый кошачий язык, — хотелось бы понимать побольше. А мы когда-нибудь увидимся еще с этим толстяком… Сидом Хезелем? Он сюда приедет?
— Возможно. Надеюсь.
Положив руки ей на плечи и слегка касаясь пальцами шеи, он нагнулся и поцеловал ее почти в губы. Она издала беззвучный возглас удивления; ее рука поднялась в защитном движении, как будто она хотела его царапнуть. Но если и хотела, то передумала. На мгновение она сонно прильнула к нему и тут вдруг совсем проснулась. Она приняла какое-то решение; тело ее сжалось, и она отпрянула.
— Нет, — объявила она, выскальзывая из его объятий и становясь бесплотной тенью во мраке коридора.
— Что — нет? — отозвался он, не понимая.
— Туда нам нельзя; она там.
И, взяв его за руку, Мэри Энн повела его прочь от запертой двери своей квартиры.
15
Сжимая его руку, она поспешно спустилась по лестнице многоквартирного дома и выбежала на темную улицу. Шиллинг направился к машине, но она вела его дальше по тротуару.
— Машина не нужна, — с трудом переводя дыхание, сказала она, отдаляясь от поблескивающей груды черного металла. — Тут недалеко, мы дойдем пешком.