Мэри Поппинс и соседний дом

Трэверс Памела Линдон

— Они все в полном порядке.

— А камины? В них, должно быть, полно птичьих гнезд!

— Чистые, как свисток.

— А мебель? Мыши проели туннели в кроватях. Кухня кишит тараканами…

— Ни мышей, ни тараканов.

— Но пыль! Она, наверное, в полметра толщиной.

— Тому, кто въедет в этот дом, даже не придется взяться за тряпку, все как новенькое. И вообще, — добавил рабочий, начиная сворачивать свою красно-белую палатку, — дома строятся для живых людей, а не для всяких там фантазий.

—

Может быть, может быть, — вздохнула мисс Ларк. — Эдуард, Варфоломей, за мной! Мы идем домой!

— Вам надо отправиться в плаванье, — заявил Адмирал Бум, сверля рабочего гневным взглядом.

— Почему?

— Моряк остается на палубе корабля, а не устраивает пакости людям, которые живут на суше.

— Не выношу моря, у меня морская болезнь. Да я тут и ни при чем — мне велели проверить, я проверил. Жильцы въезжают завтра.

— Завтра! — воскликнули все хором. Это было ужасно.

— Пойдем домой, — засуетилась миссис Бум, — сегодня Биннакль готовит на ужин кэрри. Ты же любишь кэрри, дорогой?

Биннакль был Пиратом в отставке, он следил, чтобы в доме-корабле Адмирала Бума царил корабельный порядок.

— Ну что ж, поднимем якорь и тронемся в путь. Ничего не поделаешь.

И Адмирал Бум, взяв под руку миссис Бум, двинулся прочь, а за ними последовали миссис Девятнадцать, мистер Двадцать, и вид у всех был самый несчастный.

— Странный вы народ! — Рабочий собирал свои инструменты. — Столько шуму из-за пустого дома!

— Вы не понимаете, — сказал мистер Бэнкс. — Для нас-то он не пустой, вот в чем дело.

И он тоже, развернувшись, пошел к своей калитке.

Идя по переулку, мистер Бэнкс слышал, как Парковый Сторож совершает свой обход: «Соблюдайте правила, бросайте мусор в урны’» Скворец как всегда сидел на трубе дома номер 17 и что-то по-своему верещал. Смех и крики доносились из окна детской вперемежку с замечаниями Мэри Поппинс. Он мог слышать бесконечное чихание Элин, звон посуды в кухне, ритмичный храп Робертсона Эя — все привычные звуки дома, все такое же как обычно — успокаивающее и уютное. Но теперь, думал он, теперь все должно измениться.

— У меня для тебя новость, — мрачно сообщил он миссис Бэнкс, встречавшей его у двери.

— А у меня для тебя, — сказала она. — Там на камине телеграмма.

Он взял желтый конверт, вскрыл его, прочел и словно окаменел.

— Ну не стой же так, Джордж! Скажи что-нибудь! Что-то случилось с тетей Флосси? — миссис Бэнкс была вне себя от волнения.

— Это не от тети Флосси, тетя Флосси не присылает телеграмм. Я прочту тебе вслух: «Приезжаю жить в доме номер 18. Прибытие завтра в 4.30 с Люти. Помощь не требуется». — Мистер Бэнкс выдержал паузу. — Телеграмма подписана, — произнес он наконец. — «Юфимия Эндрю».

Миссис Бэнкс вскрикнула:

— Мисс Эндрю!

О боже, я не могу в это поверить! Наш дорогой Восемнадцатый номер!

У миссис Бэнкс тоже был друг в пустующем доме — некая леди, весьма напоминающая ее саму. Всякий раз, когда миссис Брилл уезжала на несколько дней повидать новорожденного младенца племянницы своей кузины, или Элин ложилась в постель с одной из своих ужасных простуд, или Робертсон Эй засыпал в розарии, эта отзывчивая особа всплескивала руками и ахала: «Боже, какой ужас! Как же вы управитесь?»

Для миссис Бэнкс это служило большим утешением. Но отныне ей предстояло встречать свои беды в одиночку.

— И еще Люти! — воскликнула она. — Кто бы это мог быть?

— Может не кто, а что? Одно из ее лекарств, к примеру.

Мистер Бэнкс опустился на стул, обхватив голову руками.

Мисс Эндрю была его гувернанткой, когда он был маленьким мальчиком, — леди, выносливая, как верблюд, но глотающая лекарства пригоршнями; столь суровая, непреклонная и решительно все запрещающая, что ее прозвали «Божеским наказанием». И теперь именно она, из всех людей, приезжает жить по соседству, в доме, наполненном его мечтами! Он посмотрел на телеграмму:

— «Помощь не требуется». Что ж, и на том спасибо, по крайней мере мне не придется растапливать камин в ее спальне, как в прошлый раз. Тогда она вдруг ни с того ни с сего исчезла и отправилась к Южным морям…

— И что бы ей там не остаться? — пробормотала миссис Бэнкс, — Идем, дорогой, мы должны сказать детям.

— Я сам хотел бы оказаться в Южных морях! Где угодно, только не здесь!

— Ну, Джордж, не надо быть таким мрачным.

— Почему? Если человек не имеет права быть мрачным в собственном доме, где же тогда ему быть мрачным, хотел бы я знать?

Мистер Бэнкс тяжело вздохнул и пошел вслед за женой с видом человека, чей привычный мир только что разлетелся вдребезги.

В детской стоял жуткий гвалт. Аннабел колотила ложкой по столу, близнецы Джон и Барбара сталкивали друг друга со стульев, а Джейн и Майкл пререкались из-за последнего куска пирога.

— Это детская или клетка с обезьянами? — спросила Мэри Поппинс своим самым грозным голосом.

— Клетка с… — дерзко начал Майкл, но в этот самый момент дверь внезапно отворилась.

— У нас для вас новости, — сказала миссис Бэнкс, — пришла телеграмма.

— От кого? — поинтересовалась Джейн.

— От мисс Эндрю. Вы ведь помните мисс Эндрю?

— Божеское наказание! — воскликнул Майкл.

— Т-шшш! Ты же воспитанный мальчик! Она приезжает жить в доме номер 18.

— О нет, только не это, — хором вскричали дети. Они прекрасно помнили мисс Эндрю — как она однажды явилась погостить и исчезла весьма странным образом.