Мэри Поппинс с Вишневой улицы (иллюстрации Г. Калиновского)
Шрифт:
— Эндрю говорит, мадам, что это условие для него невыполнимо. У его друга должна быть шёлковая подстилка, и спать он должен у вас в комнате. Иначе Эндрю будет спать вместе с другом в подвале, — сказала Мэри Поппинс.
— Эндрю! Откуда в тебе такая жестокость? — стенала мисс Ларк. — Я никогда не дам на это согласия!
Эндрю с большим псом сделали вид, что уходят.
— О, горе, он покидает меня! — возопила мисс Ларк. — Ну ладно, Эндрю. Пусть будет всё, как ты желаешь. Он будет спать в моей комнате. Но я уже никогда не утешусь.
Большой пёс бросил на мисс Ларк негодующий взгляд, а Эндрю громко залаял.
— Они говорят, что вы должны звать его Уиллоуби и никак иначе. Уиллоуби — его кличка, — перевела Мэри Поппинс.
— Уиллоуби! Что это за имя! Час от часу не легче! — в отчаянии всплеснула руками мисс Ларк. — А что он сейчас говорит?
Эндрю как раз опять что-то протявкал.
— Он говорит: вы должны дать обещание, что никогда больше не станете возить его к парикмахеру и одевать в камзол. Тогда он вернётся. Это его последнее слово, — сказала Мэри Поппинс.
Воцарилось молчание.
— Хорошо, — наконец произнесла мисс Ларк. — Но предупреждаю тебя, Эндрю, если ты простудишься, пеняй на себя.
С этими словами она повернулась и гордо пошла по ступенькам домой, смахнув по дороге последнюю слезу.
Эндрю снизу вверх посмотрел на Уиллоуби, точно хотел сказать: «Идём, дружище!» — и оба пса медленно бок-о-бок пошли по дорожке сада, махая хвостами, как флагами, и скоро скрылись в доме вслед за мисс Ларк.
— Никакой он не дурак, как я погляжу, — сказала Джейн, когда они поднимались по лестнице в детскую, где их ждал чай.
— Теперь и я это вижу. А как по-твоему, откуда Мэри Поппинс это знала ещё тогда?
— Понятия не имею, — ответила Джейн. — И она никогда, никогда нам этого не скажет. Я уверена…
Глава 5. О Корове, которая день и ночь плясала
У Джейн болели уши, она лежала в постели, и голова у неё была завязана большим пёстрым носовым платком Мэри Поппинс.
— А как это болят уши? — спросил Майкл.
— Всё время стреляют, — ответила Джейн.
— Как из пушки?
— Нет, как из духового ружья.
— А-а, — протянул Майкл. И ему вдруг почти захотелось, чтобы и у него заболели уши. Целый день стрельба — так интересно!
— Хочешь, я возьму книжку с картинками и буду тебе рассказывать? — сказал Майкл, подходя к книжной полке.
— Нет, мне очень больно, — ответила Джейн, прижимая ладонь к больному уху.
— А хочешь, я сяду на подоконник и буду рассказывать, что делается за окном?
— Хочу, —
Майкл сел на подоконник и целый час описывал сестре, что происходило на Вишнёвой улице.
— А вон Адмирал Бум, — говорил он. — Вышел из калитки и быстро шагает по тротуару. Нос у него краснее, чем всегда, а на голове цилиндр. Вот он идёт мимо Соседнего дома…
— А он говорит: «Разрази меня гром»? — спросила Джейн.
— Отсюда не слышно. Но, наверно, говорит. В саду у мисс Ларк вторая горничная. А у нас в саду Робертсон Эй подметает дорожки и поглядывает через забор. Сел на скамейку и, кажется, отдыхает.
— У него слабое сердце, — сказала Джейн.
— А ты откуда знаешь?
— Он сам мне сказал. Говорит, доктора велят ему работать как можно меньше. А папа говорит, я сама слышала, если тот будет следовать советам врачей, он его рассчитает. Ох, вот опять стрельнуло. Всё стреляет и стреляет! — и Джейн опять прижала к уху ладонь.
— Ого! — вдруг воскликнул с подоконника Майкл.
— Что? Что там? — Джейн привстала с постели. — Расскажи.
— Удивительное зрелище! Представь себе, у нас по улице идёт корова, — объявил Майкл, вертясь на подоконнике.
— Корова? Настоящая живая корова? Прямо в центре города? Как смешно! Мэри Поппинс, — позвала Джейн. — Майкл говорит, у нас на улице корова.
— Да, медленно так идёт, заглядывает через каждую калитку, то и дело оглядывается. Как будто что потеряла.
— Как бы мне хотелось на неё поглядеть, — грустно сказала Джейн.
— Смотрите! — сказал Майкл подошедшей к окну Мэри Поппинс. — Корова. Правда, смешно?
Мэри Поппинс бросила в окно быстрый внимательный взгляд. И от неожиданности чуть не подпрыгнула.
— Ни капельки, — сказала она, поворачиваясь к Джейн и Майклу. — Ничего смешного нет. Я знаю эту корову. Она была очень дружна с моей матушкой. И я убедительно вас прошу говорить о ней с подобающим почтением.
— А вы давно её знаете? — мягким, вежливым голосом спросил Майкл, надеясь услышать интересную историю.
— Ещё до того, как она побывала у короля, — ответила Мэри Поппинс.
— А когда это было? — ласково спросила Джейн.
Мэри Поппинс вперила в пространство взгляд, как будто всматривалась во что-то, никому, кроме неё, не видимое. Затаив дыхание, Майкл и Джейн ждали.
— Это было очень давно, — начала Мэри Поппинс завораживающим тоном. И замолчала, точно вспоминала события, случившиеся сотни лет назад. Потом она заговорила, как во сне, всё так же глядя перед собой невидящим взглядом.
…Рыжая Корова, так её тогда звали, была очень важной и богатой особой, так говорила моя матушка. Паслась она на самом лучшем лугу во всей округе; луг был большой, на нём росли лютики величиной с блюдце и одуванчики, высокие и стройные, как гвардейцы в зелёных мундирах и жёлтых киверах. Стоило ей съесть голову такого гвардейца, на её месте тотчас вырастала новая.