Меридиан
Шрифт:
– Чувак, ты знаешь, что случилось, пока тебя не было?! – ее единственный недостаток – рот у нее не затыкается.
– Саня бороду сбрил? – с улыбкой я застегивал манжеты на рубашке. Мне нравилась фирменная поварская униформа, и я каждое утро глажу воротник с фанатичным пристрастием.
– Не-а! – Еся всплеснула руками, полностью соответствуя своему итальянскому темпераменту. – Но, Боже мой, да, было бы круто! Тебя тоже бесит этот юношеский пушок?
Мы оба поржали, ударив кулачками. Наш общий друг, работающий барменом, привлекал внимание
– В воскресенье, когда шеф тебя до конца дня в холодный цех сослал, к нему пришла какая-то девица… – начала рассказывать Еся, пока я надевал на голову поварской колпак. Да, подлецу все к лицу. – Аленка сказала, что новенькая сама к нему попросилась. Я не знаю всех подробностей и почему он согласился без утверждения Пылаевой. Так вот, она сделала болоньезе, и он взял ее на работу.
Я нахмурился, не зная, как реагировать на новость. Сначала думал, что подруга меня разыгрывает. Но Еся смотрела на меня серьезно и, кажется, даже переживала за мое душевное равновесие. Хм, не припомню, чтобы я его терял в ее присутствии. В чьем-либо присутствии.
– Еще раз, – медленно протянул я, – она покорила нашего Алиева… б-болоньезе? – я не мог скрыть брезгливости.
– Да!
– Не гони, Есь.
– Я блин на полном серьезе, Иванов! – девчонка начала злиться. Ей идет. Классная она.
Вот так новость! Взял первые выходные за три недели, ради брата, между прочим. Хотел поболеть за него на гонках, да и на вечеринку потащил, чтоб он хоть как-то пар выпустил. Ну, нельзя же в ванной каждое утро торчать! И вот тебе удар под дых: Алиева кто-то траванул. Болоньезе. Другого объяснения у меня не нашлось. Не может быть, чтобы меня он гонял, как щенка безмозглого, а какую-то выскочку сразу принял. И разве нам нужен еще один повар?
– Да ты не парься, Егор, – Еся сочувственно похлопала меня по руке, глядя в мое лицо, которое, казалось, вот-вот треснет от сдерживаемой злости. – Ты же у нас лучший, мы все за тебя горой. Хочешь, даже всей сменой перестанем с ней общаться? Покажем, что ей здесь не рады?
– Не надо, это низко, Есенок, – мягко улыбнулся я, тронутый ее заботой. – И я просто не представляю тебя, устраивающую бойкоты. Знаешь, как бы это выглядело?
Я надул губы и насупил нос, изображая обиженного ребенка. Есения засмеялась:
– Ты сейчас Алку показываешь, а не меня.
Алла – еще одна девушка, работающая с нами официанткой. Эффектная, но неинтересная. Меня раздражало ее надменное отношение к коллегам и явное стремление поскорее найти богатого папика. Что мне нравилось – это дружелюбно подшучивать над ней и слушать ее саркастичные ответы. За это я ее даже уважал. Неглупая ведь девушка, зачем ей старикашки-толстосумы?
– Так вот, наша новая стажерка уже два дня с успехом проработала, – Еся решила меня добить. – Говорят, Пылаева тоже взяла ее без проволочек.
–
– Не знаю, – хихикнула Еся, похлопав меня по груди, – но держись, она невероятная красотка!
– Это вообще ничего не объясняет.
Да быть того не может! Алиева ничто, кроме кулинарного шедевра не возбуждает. Теперь и я хочу попробовать этот гребаный болоньезе.
Наверное, мои мысли были написаны на лице, поскольку Еся откровенно забавлялась, глядя на меня. Я редко перед кем веду себя по-настоящему, она это знала и умело этим пользовалась.
– Спорим, Давид Алиевич просто заскучал и нашел новый способ развлечься? Теперь у него шанс стравить двух стажеров – это так в его духе. Только не говори, что сам бы так не сделал! – заключила она, собираясь вернуться в комнату для персонала, но я схватил ее за руку и остановил.
Как же наша фишка: я открываю дверь, когда она несет слишком много блюд в зал. И хоть шеф ругал меня за это, привычка прочно укоренилась.
– Если бы не знала про твои похождения и бедные девичьи сердца, сказала бы, что ты джентльмен. – Еся поиграла бровями, дразня меня.
Я шутливо замахнулся, словно собирался ее шлепнуть. Конечно, я бы так не сделал. Я не трогаю друзей. И коллег!
Распахнув дверь, я замер на пороге:
– Твою ж мать!
В комнате стояла высокая стройная блондинка, переодеваясь. Услышав нас, она вздрогнула и быстро накинула белую футболку. Но я успел заметить… больше, чем следовало.
О, мне конец!
Идеальная, ровная спина с крышесносной впадиной вдоль позвоночника, заканчивающейся двумя ямочками Венеры по бокам. Мой личный пунктик. Такие спины созданы для того, чтобы на них кончать. Эти ямочки теперь будут конкурировать с лицом девушки с пирса каждый раз, когда мне понадобится… визуализировать.
Одна секунда растянулась до болезненной бесконечности. Как теперь стереть из памяти эту картину? «Шедевр на фоне пальчиковых рисунков», как отозвался брат о работе своей художницы. Я почему-то вспомнил его слова при виде этой спины.
Еся выругалась, выталкивая меня из прохода. Ноги не слушались, я застрял на месте. Девушка пугливо скрылась за ширмой, специально поставленной для таких случаев.
– Правильно, у нас тут в джазе не только девушки, – тихо проворчал я, раздражаясь реакцией тела. Хорошо, что был уже в фартуке из плотного материала.
Еся едва сдерживала смех, глянув на меня. Жаль, фартуком нельзя прикрыть лицо.
Я нахмурился.
Помимо идеальной спины, я заметил еще кое-что. Желто-фиолетовые гематомы вдоль ребер. Теперь желание узнать, что с ней случилось, добавилось к остальным мучительным мыслям. За что мне это?
Кореш в юбке толкнула меня в бок и ехидно смотрела, как бы говоря: «Держись, братан!»
– Да, угомонись ты, Есенок! – я пощекотал ее за шею, она это очень не любила и начала отмахиваться, посмеиваясь.