Мэриел из Рэдволла
Шрифт:
В лагере крыс царило уныние. После того как пираты бежали под градом стрел, бросив затею с горящими снарядами, Кривоглаз словно с цепи сорвался. Всякого, кто к нему приближался, он пинал или кусал.
Крысы понимали, что капитан ждет повода сорвать злобу и тому, кто ему подвернется, не поздоровится. Вдруг в темноте, неподалеку от Кривоглаза, раздался насмешливый голос:
— Хохо, приятель! Славно ты давеча драпал!
Кривоглаз, зайдясь от ярости, выхватил меч и бросился туда, откуда донеслось оскорбление.
— Ты,
На этот раз издевательский голос раздался с другого конца лагеря:
— Сам ты потрох вонючий! Ты нам больше не капитан, старая развалина!
Кривоглаз круто повернулся и кинулся на голос.
— Заглохни! — вопил он. — Я вырву твой поганый язык и порублю на кусочки!
Еще один голос прогремел с противоположной стороны:
— Кишка тонка! Тебе только капусту на кухне рубить!
Тогда Кривоглаз схватил Острозуба и в исступлении принялся его душить. Напрасно тот хрипел, умоляя о пощаде:
— Это не я! Да я и рта не раскрывал!
Фринк, закадычный друг Острозуба, увидев, что дело плохо, бросился на помощь. Но Клыкач выставил поперек дороги пику, и Фринк растянулся на земле.
— Две крысы дерутся, третья не мешай. Острозуб может сам за себя постоять!
Тут взорвался Рыбоед:
— А тебя, падаль, кто просил соваться?
Он выхватил меч и плашмя огрел Клыкача по голове.
Но в это время кто-то пнул его в зад.
— Не смей трогать Клыкача, вшивая шкура!
Рыбоед обернулся и, не долго думая, двинул Толстобрюху промеж глаз.
— Получай, жирный скот! Я тебе попинаюсь!
Заскрежетав зубами, Толстобрюх вытащил кинжал:
— Была охота тебя пинать, лапы пачкать! Но за это ты поплатишься, пакостная морда!
Минуту спустя крысы лупили друг друга чем попало.
Между ними шныряли неуловимые и быстрые, как тени, полковник Клэри и Рози. Они раздавали удары направо и налево и при этом истошно вопили, подражая крысиным голосам:
— Клыкача, Клыкача капитаном! Долой Кривоглаза, старого пустобреха!
— Нет, братва, это ему так не пройдет! Насмерть придушил беднягу Острозуба, стервец!
Рози кончиком копья ударила по затылку пробегавшего мимо пирата.
— Вот тебе гостинчик от Кайбо, паскуда! Ух, до чего ты мне опостылел, отвратная рожа!
Яростно крича, пират схватил острый крюк и налетел на Кайбо:
— Ах ты, мразь! А я-то дурак думал, мы с тобой кореша!
Все шло как по-писаному, пока Хон Рози удавалось справляться с распирающим ее смехом. Наконец она не выдержала:
— Ухахаху! Получай, палубная шваль! Ухахахуха!
Умора с вами, парни! Почистите друг другу шкуры хорошенько, выбейте пыль!
Кое-кто из крыс опустил оружие и насторожился.
— Ну тебя и разбирает, Рози, старушка. Ей-ей, могла бы малость потерпеть, — раздался в наступившей тишине сдавленный шепот полковника Клэри.
Кривоглаз отпихнул
— Парни, нас вокруг когтя обвели! Это зайцы! Хватай их!
Но сделать это оказалось куда труднее, чем приказать.
Прежде чем крысы очухались и пустились в погоню, зайцы были уже далеко — огромными скачками неслись они по лесу, пронизанному ночными тенями. Что до Тима, он давно уже был в безопасности. Пропажу двух невольников, молодых землероек, крысы обнаружили только утром.
30
За долгие годы морских странствий Флогга, капитан «Крысиной головы», нави дался всякого и привык к опасностям.
Он служил Габулу верой и правдой, но нынче приходилось быть начеку. Флогга не собирался зря рисковать шкурой, поэтому, как только корабль его бросил якорь в бухте острова Терраморт, он приказал пиратам вооружиться и не отходить от него ни на шаг. Ватага крыс направилась прямиком в форт Блейдгирт и заполнила пиршественный зал. Флогга знал: никто его не тронет, пока он среди своих головорезов.
Увидев наконец Властелина морей и океанов, капитан глазам своим не поверил. Габула было не узнать. Он явно повредился в рассудке.
Вид его наводил страх: некогда роскошное шелковое одеяние было изорвано, кольца и браслеты потускнели, и лишь золотые клыки, украшенные изумрудами, по-прежнему грозно сверкали. Налитые кровью глаза Габула слезились от бессонных ночей.
У крысиного капитана душа ушла в пятки. От этого всклокоченного безумца можно было ожидать любой выходки; к тому же Флогга никак не мог понять, действительно ли Габул не в себе или устраивает очередное представление, смысл которого понятен лишь ему одному.
Габул всегда в мгновение ока переходил от обманчивого добродушия к вспышкам дикой ярости, и недавний друг мог оказаться его злейшим врагом. Неспроста все крысы — и простые пираты, и капитаны — трепетали перед ним.
Заговорив, Габул окончательно ошарашил Флоггу:
— Харахаха, здорово, Кривоглаз. Так и знал, рано или поздно ты заявишься. Вот радость-то — мой старый приятель Кривоглаз вновь в Блейдгирте, и вся команда с ним!
Флогга затряс головой:
— Ты что, Габул, белены объелся? Какой я тебе Кривоглаз? Я Флогга, капитан «Крысиной головы».
Хитрая улыбка блуждала на губах Габула. Он махнул когтистой лапой:
— Э, приятель, хочешь провести старину Габула? Не тебе меня морочить, Кривоглаз. Я тебя знаю как облупленного. Скажи-ка лучше, где мой корабль, где «Темная королева»?
— «Темная королева»? Эта чертова лоханка попортила нам много крови, разрази меня гром! До одури мы носились по морям, выискивали ее, все хотели тебе угодить. А она, похоже, пошла на дно. Я уж думал, ты решил над нами пошутить, вот и выдумал, что ее похитили. Наплел же ты какие-то небылицы про сокровища, которых у нее полны трюмы.