Мэриел из Рэдволла
Шрифт:
— Все идет как по-писаному, Рози, старушка!
— Высший класс, Клэри! Ухахухуха!
Кривоглаз носился за спинами своих крыс, подбадривая отступавших ударами меча.
— Вперед! — исступленно надсаживался он. — Смерть зайцам!
Фринк прицелился и метнул длинный кинжал.
— Есть! Угодил прямо под ребра самому здоровенному кролику!
В ту же секунду пирата пронзила стрела — торжествующая ухмылка так и не успела сползти с его губ.
Тим потянул Клэри за лапу:
— Слышь, старина, мой колчан пуст. Приподними меня и дай
Подоспевший Паккатуг помог Тиму подняться. Увидев белку, Клэри грозно сверкнул глазами:
— Это что еще за новости? Почему ты не ушел с остальными? Разве не знаешь, что приказ старшего по званию — закон?
— Я останусь здесь, — непреклонно заявил Паккатуг, уже успевший вооружиться пиратской саблей и копьем. — Паккатуг не прощает оскорблений. Сейчас они у меня поплачут кровавыми слезами!
Рози проворно увернулась от удара мечом — тот лишь слегка оцарапал ей морду.
— Молодчага, Пак, старина! Вот это по-нашему! Задай им перцу!
Зайцы швырнули в крыс свои пустые колчаны и бесполезные теперь луки, а потом пустили в ход кинжалы и копья. Они врезались в самую гущу крыс.
— Чудная прохладная ночка для жаркого боя! — гремел неунывающий Клэри.
— Ей-ей, старина, ночью сражаться всегда сподручнее, — откликнулся Тим.
Рози похлопала Паккатуга по спине:
— А ну крикнем в честь нашего Саламандастрона и славного старого аббатства! Давай, ребята!
— Еууууулаааалиааа!
Возвращения отважных освободителей ждал не только Флэгг: в эту ночь все жители аббатства собрались на северной стене, освещенной мерцающим светом факелов.
Тревожная тишина висела в воздухе; все молчали, не сводя глаз с тропы, на которой играли лунные лучи. Матушка Меллус и Флэгг держали наготове луки. Слепой травник Симеон стоял рядом с аббатом.
— Ох, чует мое сердце, сложат они свои бедовые головушки, — прошептала матушка Меллус на ухо Флэггу. — Куда ж это годится, шестеро против целой шайки. А все я виновата. Пристала к полковнику, послала их на погибель.
Флэгг покачал головой:
— Не вини себя. Клэри знал, что его отряду предстоит последний бой. Он показал мне свиток — там говорится об этом без обиняков. Я сжег его в кухонном очаге, так велел сам полковник. Судьбы зайцев из Саламандастрона предопределены с рождения. Они в юности приносят клятву отдать жизнь борьбе с пиратами. Таков их удел.
Минута шла за минутой, час за часом; рэдволльцы застыли в ожидании. Порой тени пробегали по тропе, и казалось, вдали слышен шорох шагов; но в следующее мгновение все понимали, что это всего лишь тени несущихся по небу туч и шелест ветра, играющего листвой.
Гейб Дикобраз взглянул на восток — небо над верхушками деревьев уже чуть посветлело.
— Через пару часов рассветет.
— Ш-ш-ш! Мне кажется, я что-то слышу, — сказал Симеон.
Аббат Бернар вскинул лапы, призывая всех к молчанию:
— Что? Что ты слышишь, Симеон?
— Пожалуй, лязг металла… да, да, это лязг металла.
Неужели на тропе
— Ни души.
— Снова он, этот звук. Теперь уже на самой опушке.
Лязг металла… Подожди… Это же цепи! Как я сразу не догадался!
Сакстус подпрыгнул и радостно завопил:
— Урра! Они идут! Я вижу, вижу! Вон там Раф Кисточка, а за ним невольники.
— Приготовьте лук и стрелы и становитесь вот здесь, рядом со мной, — на всякий случай распорядился Флэгг. — Сакстус, Кротоначальник, Гейб, возьмите у ворот пики. Да не зевайте! Вдруг за ними гонятся крысы!
Но погони не было; вскоре невольники оказались в стенах обители, в полной безопасности. Когда цепи были сняты с их исхудалых лап, аббат Бернар принялся расспрашивать трех белок, что же произошло в крысином лагере. Роза и Дубовый Том плакали навзрыд; даже невозмутимый Раф Кисточка не мог сдержать слез, вспоминая о подвиге дозорного отряда зайцев:
— Они знали, их ждет смерть. Но они шли без страха, смеялись и шутили. Я видел, крысы навалились на них со всех сторон.
— Кто мог знать, что они отважатся на такое? — Голос Дубового Тома прерывался, губы дрожали. — Погибнуть, чтобы выручить других.
Платок Розы промок насквозь, и Кротоначальник протянул ей свой.
— Они совсем не боялись смерти. Рози улыбнулась мне на прощание и сказала: «Увидимся».
Прежде чем лечь, Симеон и аббат подошли к главным воротам проверить, все ли в порядке. На небе уже вспыхивали алые отблески рассвета.
— Вот так — за одну ночь кто-то обретает свободу, а кто-то находит смерть.
Аббат оттолкнул с дороги камень:
— Ты прав, Симеон. Эй, вы двое, что это вы здесь делаете? Ну-ка сюда, живо!
В ворота вкатились Бэгг и Ранн, оба в ночных рубашках.
— Почему вы не в кроватях, негодники? Или по грибы спозаранку собрались?
Бэгг сонно потер глаза лапой:
— Да нет, мы просто помахали на прощание Флэггу и матушке Меллус.
— Флэггу и матушке Меллус!
— Честное слово, мы их видели!
— Они вон куда пошли, в лес. — Ранн показал на север. — У них с собой были огроменные луки и полным-полно стрел.
35
Габул выдернул из ножен меч и подозрительно зыркнул на трех капитанов, вошедших в пиршественный зал во главе целой орды пиратов:
— Зачем явились? Что надо?
— Ты сам приказал нам явиться, Габул.
— Есть новости?
— Никаких. Похоже, проклятый Кривоглаз пошел ко дну вместе с «Темной королевой».
Габул рассеянно запустил когти в свою спутанную бороду.
— Вот как? Так знайте, я давно уже покончил и с Кривоглазом, и с «Темной королевой».
Теперь признавайтесь, паразиты, потопленные в бухте корабли — ваша работа?
— Какие корабли?
— Два корабля затонули прямо в гавани. Ладно, черт с ними. Скажите лучше, слышали колокол? А как насчет здоровенного барсука, небось перетрусили, когда его увидели?