Мэриел из Рэдволла
Шрифт:
— Мэриел… милая, как ты выросла… тебя и не узнать.
В эту ночь в пещере весело полыхал огонь; огромные тарелки из раковин были полны угощением — горячим ячменным хлебом, овсяными лепешками и засахаренными фруктами, взятыми на пиратских кораблях. Пиво из одуванчиков лилось рекой. Друзья собрались вокруг Джозефа, и он начал рассказ:
— Габул вытолкнул меня из окна в своем пиршественном зале. Но мне повезло — на лету я не размозжил голову о скалы. Правда, ударившись о воду, я лишился чувств. Меня носило по морю и в конце концов
Услышав, что о нем говорят, он поднялся, поклонился и назвал свое имя:
— Тэн Лок. — После этого он сел и вернулся к своему занятию.
— У парня одна мечта — повстречаться со Смертоклыком, капитаном «Черного паруса», и расквитаться с ним за все. Тэн Лок нашел меня, а вместе и горе не беда — теперь мы помогали друг другу. Нам приходилось скрываться: попадись мы на глаза крысам, не бывать бы нам в живых. И вот однажды мы обнаружили эту пещеру и целый лабиринт подземных ходов — завтра я проведу вас по ним, друзья мои. Выяснилось, что туннели пересекают весь остров, и мы с Тэн Локом могли теперь, ничем не рискуя, передвигаться под землей в любом направлении.
По ночам мы забирались на пиратские корабли и похищали припасы, оружие — словом, все, что могло нам пригодиться. А потом к нам присоединились другие — беглые слуги из форта, ослабевшие гребцы, которых вышвырнули на берег. Тогда мы и решили основать ОСГ — Отряд Смерть Габулу. Конечно, наш отряд куда меньше, чем крысиные орды, а все же, думаю, недалек тот час, когда мы возьмем с боя форт Блейдгирт и освободим землю от Неистового Габула.
Ронблейд поднялся, сжимая обеими лапами рукоять грозного меча Верминфейт:
— Много лет назад я дал клятву убить Габула. Пусть же он достанется мне!
Джозеф коснулся длинного ножа, висевшего у него на поясе:
— Я не могу уступить тебе Габула, Ронблейд Широкая Полоса. В тот самый день, когда я узнал, что он бросил мою Мэриел в море, я поклялся покончить с этим мерзавцем.
Мэриел вскочила, размахивая Чайкобоем:
— Посмотрим, кто доберется до него первым! Я, Мэриел Чайкобой, давно задумала расправиться с Габулом. Он мой по праву.
Тарквин нагнулся к Дандину:
— Слышь, старина, а ты что скажешь?
Мышонок не спеша извлек из ножен меч:
— Вот он, беспощадный клинок Мартина Воителя. Издавна он разит зло. Он поразит и Габула.
36
Неяркое рассветное солнце безучастно наблюдало, как матушка Меллус и Флэгг рыщут по лесу в поисках крысиного лагеря.
Тщетно Флэгг, навострив уши, прислушивался к малейшему шороху.
— Так можно долго плутать, — проворчал он. — Зря мы не расспросили белок, куда идти.
Матушка Меллус опустилась на поваленное дерево и потерла усталые глаза.
— Правда твоя, Флэгг. Годы есть годы, нюх у меня уже
Флэгг уселся на бревно рядом с барсучихой:
— Я вот что думаю. Сейчас чуток передохнем, а потом найдем другую тропу.
Меллус опустила голову на поросший мягким мхом ствол. Сон сморил утомленных друзей, глаза их сомкнулись, луки выскользнули из лап.
Маленький паучок принялся плести паутину от лука к носу выдры. Сонный Флэгг поморщился и смахнул паутину; вдруг сквозь дрему до него донеслись хриплые голоса:
— Здесь она. Здесь. Лопни мои глаза, приятель, она рядом!
— Заткни пасть и держи копье наготове. С этими проклятыми кроликами надо поосторожнее. Разрази меня гром, мы прикончили ее раза три как пить дать, а она все прыгает. Глянь, это не она там?
Флэгг стряхнул с себя остатки сна; затаив дыхание, он прислушивался к крысиным голосам.
— Ну, приятель, на этот раз не уйдет. Подкрадывайся потихоньку и копьем ее, копьем!
Флэгг понял, что медлить нельзя, и вскочил как ужаленный. Стараясь не поднимать шум, он растолкал матушку Меллус, зажав ей прежде рот. По глазам Флэгга старая барсучиха поняла, что враг близко, и не проронила ни звука. Флэгг указал вперед и прошептал одними губами:
— Крысы!
Они устремились через заросли, на ходу извлекая из колчанов стрелы. Вскоре они увидели крыс: пиратов было двое, оба шарили в папоротниках копьями. Старая барсучиха хрипло рявкнула:
— Эй!
Крысы оглянулись. В то же мгновение острые дубовые стрелы с грозным свистом рассекли воздух и пронзили шеи пиратов. Оба упали замертво.
Выдра и барсучиха бросились к папоротникам, не обращая внимания на крапиву и колючки. Окровавленная Хон Рози недвижно лежала на земле — на ней не было живого места. Оцепенев от ужаса, Меллус и Флэгг стояли над умирающей зайчихой.
Вдруг Хон Рози приподнялась на одной лапе; улыбка мелькнула на ее исполосованной ударами морде.
— Привет… Боюсь… мне крышка… так вот… — И она, вновь потеряв сознание, поникла головой.
Барсучиха опустилась рядом; не теряя времени, она разорвала свою одежду на лоскутки и принялась перевязывать раны Хон Рози, вытирать с ее морды кровь, растирать коченеющие лапы зайчихи.
— Нож у тебя есть? — не оборачиваясь, спросила она Флэгга.
— Да, отличный нож брата Олдера. Скажи, она… она умерла?
— Пока не совсем. Как знать, может, спасем. Иди-ка срежь пару крепких сучьев… Впрочем, здесь и луки сгодятся. Приготовь побольше лозы, вот что. Свяжем наши пояса и сделаем носилки.
На рассвете целый отряд, возглавляемый Рафом Кисточкой и Дубовым Томом, отправился к крысиному лагерю на подмогу матушке Меллус и Флэггу. Рэдволльцы захватили с собой все оружие, какое нашлось в аббатстве.
Для быстроты они напрямик устремились через лес. Том и Роза, перелетая с вершины на вершину, указывали дорогу.