Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире
Шрифт:
Конечно, во время съемок фильма с Мэрилин начались и обычные проблемы — опоздания и таблетки. Порой она казалась достаточно уравновешенной — возможно, сказывалось ее лечение, но в других случаях она была совершенно не в себе. Тони Рэндалл, также принимавший участие в этом фильме, вспоминал: «Вы должны понять, нам всем приходилось с утра быть в гриме, полностью готовыми к съемке, а она появлялась где-нибудь под вечер. Через некоторое время это начало утомлять. Бывали дни, когда, казалось, она едва способна двигаться. Однако она все-таки сумела все это преодолеть и выполнить работу — как всегда, по-моему». Стоит отметить, что Мэрилин хорошо знала о недовольстве ее поведением у членов съемочной группы. Например, после завершения съемок она послала балетмейстеру Джеку Коулу 1500 долларов с запиской, в которой говорилось, что она поняла, насколько она
Во время съемок между Мэрилин и Ивом Монтаном завязались узы тесной дружбы. В то время он не был уверен в том, что сможет хорошо сыграть свою роль в фильме «Займемся любовью» и вообще справится с ролью на английском языке. (Фактически все его реплики пришлось впоследствии переозвучить.) Эти сомнения нашли отчетливый резонанс в состоянии Мэрилин. Она никогда не была уверена, что она хороша как актриса, и возможность находиться рядом со звездой, которая так же, как и она, не уверена в себе, возбуждала ее. Он ей очень нравился, и она хотела точно так же нравиться ему. Однако Мэрилин не могла не опаздывать на съемку, что создавало для Монтана определенные проблемы. Однажды, когда она в очередной раз не появилась на съемках, он оставил под дверью ее бунгало краткую записку: «Не заставляйте меня работать в течение многих часов над сценой, в которой вы уже решили не сниматься на следующий день. Я не ваш враг. Я — ваш друг. И капризные маленькие девочки мне никогда не нравились».
Получив его записку, она была сильно испугана. На самом деле, она почувствовала себя настолько ужасно, что не могла выйти из своего бунгало, и Монтанам пришлось зайти к ней и успокаивать, говорить, что все в порядке, все выживут. И только тогда съемки можно было продолжать. Затем... Это случилось в середине апреля 1960 года. Ив Монтан волновался, что Мэрилин слишком истощена, чтобы прийти на репетицию. Артур Миллер был в штате Невада, они вместе с Джоном Хастоном искали натуру для «Неприкаянных». Жена Монтана, Симона, была в Европе, снимаясь в кино. Паула Страсберг предложила Иву пройти в бунгало Мэрилин, чтобы поздороваться с ней и немного поддержать ее, пока она отсутствует. Он так и сделал. Он зашел к ней, спросил, как дела, как она себя чувствует, услышал, что у нее все прекрасно... Словом, слово за слово, как он позднее написал в своей биографии, он не смог удержаться, наклонился и поцеловал ее, а затем... они занялись любовью.
Это продолжалось в течение всего двух месяцев — с апреля до июня, пока снимался фильм. Когда все закончилось, Монтан постарался восстановить их браки. Однако это было нелегко, потому что любой, кто оказывался в постели с Мэрилин Монро, немедленно попадал на первые полосы газет. Поэтому Монтанам пришлось не только восстанавливать свои отношения, но и справляться с лавиной различных замечаний и статей по этому поводу. Ив Монтан и Симона Синьоре выступили с заявлениями, которые удивили американскую публику. Они заявили, что для Ива было нормально иметь дело с «кем-то вроде Мэрилин Монро», потому что так действует механизм брака. Мэрилин отнеслась ко всему чересчур серьезно.
Вот слова Ива: «...она [Мэрилин] — простая, бесхитростная девочка. Возможно, я был слишком настойчив и думал, что она столь же искушена, как и некоторые другие дамы, с которыми я был знаком. Если бы Мэрилин была достаточно искушенной, ничего из того, что произошло, не произошло бы. [...] Она известна во всем мире, но она — все еще ребенок. Возможно, для школьницы это была катастрофа. Если так, мне очень жаль. Но ничто не разобьет мой брак».
Вот слова Синьоре: «Мне кажется, Мэрилин почувствовала обаяние Ива. Его все ощущают. Но все, что могло бы быть естественным для нас, с самого начала было искажено рекламой и пересудами. Истинная проблема в том, что, когда женщина чувствует физическую привлекательность мужчины, который не является ее мужем, она должна также чувствовать влюбленность, чтобы оправдать это влечение. Мужчина, со своей стороны, не считает это событие новой вечной любовью и не считает себя обязанным разрушить собственный стабильный брак».
Когда репортер Аллан Леви прочитал Мэрилин комментарий госпожи Монтан, она спокойно сказала: «Я думаю, что это ее проблема, а не моя».
«Все это было очень
В основном мнение Руперта Аллана о том, что Мэрилин чувствовала вину за произошедшее, в целом было довольно верным и показывало противоречивость ее чувств относительно собственного брака. С одной стороны, она с огромным уважением относилась к семейному счастью и постоянно говорила своей сестре Бернис, как ей повезло, что она столько лет замужем за одним и тем же мужчиной. Она даже упоминала Бернис о Монтанах как о паре, которой она восхищалась за их ответственность друг перед другом. С другой стороны, казалось, она без проблем могла завести интрижку с женатым мужчиной. Проще говоря, она, по-видимому, полагала, что если мужчина решил заняться с ней сексом, то его брак несчастлив, так что все справедливо.
В фильме «Займемся любовью» Мэрилин изображает актрису музыкальной комедии, Аманду Делл, участвующую в ревю, в котором высмеиваются знаменитости, включая Жана Марка Клемента (Монтан), миллиардера, французского промышленника, живущего в Нью-Йорке. Клемент приходит на выступление, когда Аманда поет «Мое сердце принадлежит папочке», песню Коула Портера. Этот номер с полудюжиной хористов ставил сам Джек Коул. Клемент сразу сражен красотой Аманды и разрабатывает план завоевать ее сердце, не признаваясь в том, что он тот самый богатый бизнесмен, которого собираются высмеять в ревю. Остальную часть фильма Жан Марк преследует Аманду. Фильм включает две сцены репетиций музыкальных номеров, а также любовные сцены. Как и ожидалось, французский сердцеед завоевывает сердце звезды музыкальной комедии, так и не признавшись, кто он на самом деле.
Из работы Мэрилин в этом фильме ясно, что она постаралась освоить новые грани в своей профессии, но все же это далось ей с некоторым трудом. Она написала в записной книжке, которую держала в своей раздевалке, такие слова: «Чего я боюсь? Почему я так боюсь? Неужели я считаю, что не смогу играть? Я знаю, что смогу играть, но я боюсь. Я боюсь, а мне не стоит бояться, я не должна бояться».
На самом деле у нее совершенно не было причины бояться этого фильма, этого сценария. Она была намного лучше, чем было нужно для этого фильма, и, возможно, именно это и было для нее проблемой. Слабый сценарий вынудил ее вернуться к ее проверенному образу блондинки-секс-бомбы. Другими словами, Артур Миллер не сделал для нее ничего полезного. Однако она сыграла великолепно. В «Дейли варьети» напечатали следующий восторженный отзыв: «Приблизительно через 12 минут после начала фильма экран внезапно темнеет... прожектор выхватывает из темноты Мэрилин Монро в черных колготках и черном обтягивающем свитере. Под соответствующее музыкальное сопровождение она объявляет, что ее зовут Лолита и что ей не разрешают играть (пауза) с мальчиками (пауза), потому что ее сердце принадлежит папочке (слова Коула Портера). Это не только начало первого из серии поставленных Джеком Коулом изящно выстроенных номеров, это удивительно продуманное появление звезды на экране. Была взята неоригинальная история (тема Золушки), и из нее было сделано нечто совершенно оригинальное».
Фильм «Займемся любовью» был выпущен 8 сентября 1960 года и принес 3 миллиона долларов. Он был также номинирован на «Оскар» как лучший мюзикл.
Летом 1960 года Мэрилин оставалась в Лос-Анджелесе. Артур был занят предварительной работой над фильмом «Неприкаянные». Ив и его жена Симона вернулись в Европу. Чувствуя себя более смущенной и запутавшейся, чем когда-либо, Мэрилин сделала то, что, возможно, ей не следовало бы делать, — продолжила терапию. Ее нью-йоркский психиатр, Мэрианн Крис, порекомендовала ей в Лос-Анджелесе своего коллегу, которого звали доктор Ральф Гринсон.