Мэрилин Монро

Спото Дональд

Не будучи предупреждена о том, что в Чикаго и Нью-Йорке лето обычно бывает не столь приятным, как в Южной Калифорнии, Мэрилин быстро убедилась: ее костюмы, пожалуй, чуть плотноваты и жарковаты для климата, при котором температура в городе превышает тридцать градусов, а влажность — семьдесят процентов. На Манхэттене она выдержала только четыре съемочных сеанса у фотографов и две короткие встречи с прессой, после чего побежала сменить свои строгие шерстяные костюмы на легкие и воздушные летние платья — с открытой спиной, без рукавов и с большими декольте. Фоторепортеры из газетных отделов новостей непрерывно щелкали затворами, фотографируя ее, а Мэрилин с типичным для нее пикантным духом противоречия и своеобразной строптивостью надевала к своим до предела декольтированным туалетам элегантные белые перчатки.

В течение всего этого путешествия Мэрилин была словно «тот, кто привлекает взоры всех», как Офелия выразилась о Гамлете; она использовала это обстоятельство, ловко соединяя свой опыт фотомодели, манекенщицы и актрисы со многим из того, чему научилась от Наташи и Джонни. «Ее природная смышленость проявлялась в умении говорить надлежащие вещи в надлежащее время, — сказала как-то Наташа. — В контактах с людьми у нее было прекрасное чутье на ситуацию». Мэрилин делала ручкой толпам зрителей, улыбалась, посылала в публику воздушные поцелуи, раздавала автографы тем, кто приходил в кинозалы на премьеру картины «Люби счастливо», и навещала в больницах детей-инвалидов.

Цель

всех указанных выступлений и встреч состояла в рекламе нового фильма. В соответствии со сложившимся обычаем, звезд кино в ту пору принимали словно членов царствующего дома: они были кинематографическими королевами и принцессами, но одновременно, как давали понять народу, — обычными женщинами, которые «всегда» интересовались делами простых людей. Если говорить о Мэрилин, то тут имелось одно принципиальное отличие от других кинодив: она пребывала с больными, обездоленными и неполноценными детьми дольше, нежели с помешанной на ней публикой или с нахальными репортерами. В Оук-парке, штат Иллинойс, и в Ньюарке, штат Нью-Джерси, она довела людей, ответственных за ее расписание, чуть ли не до нервного припадка, когда настаивала на персональной встрече с каждым ребенком из штатного приюта для сирот и с каждым больным из госпиталя для неимущих инвалидов. Эти ее посещения не имели в себе ничего общего с показной добротой; надо сказать, что, в принципе, Мэрилин вообще не рекомендовала фотографам фиксировать на пленку подобные печальные встречи.

Поздно вечером и по ночам Мэрилин в своих гостиничных номерах погружалась в чтение трудных романов Марселя Пруста и Томаса Вольфа ^[144] , а также отрывков из книг Зигмунда Фрейда с изложением теории сновидений. Потом, после многих часов, проведенных за чтением, она позволяла своему счету за телефонные разговоры расти до заоблачных высот; этому способствовали ночные беседы с Наташей, которой Мэрилин задавала бесконечные вопросы, стараясь восполнить многочисленные пробелы в своем образовании. Охотнее всего она вела дискуссии насчет образа Грушеньки из «Братьев Карамазовых» («пожалуйста, делай в слове "Грушенька" ударение на первый слог», — настаивала Наташа). Как-то Джонни Хайд сравнил Мэрилин с этой похотливой и не совсем понятной героиней Достоевского; при этом он даже бросил мимоходом — пожалуй, без особой серьезности, — что в планировавшемся студией МГМ фильме по этому роману, сценарий к которому писали в то время Джулиус и Филипп Эпстайны, соответствующая роль была бы весьма подходящей для Мэрилин. Однако она восприняла мимолетное замечание Джонни с убийственной серьезностью и вскоре стала чуть ли не маниакально интересоваться распутным прошлым этой девушки и ее искренним, великодушным сердцем. Вначале хитроумная и решительная, Грушенька благодаря любви к Дмитрию Карамазову стала более чистосердечной и менее самолюбивой, а к концу романа искупила свои промахи и ошибки возвышенной жертвой. (В этом плане могли бы оказаться любопытными размышления о том, отождествлял ли Джонни себя и Мэрилин с героями Достоевского.) «Это была самая трогательная история из всего, что я когда-либо читала или слышала, — сказала Мэрилин позднее. — Я спросила Наташу, получится ли из этого хороший фильм. Она ответила утвердительно, но добавила, что если речь идет обо мне, то пока еще слишком рано думать о такой роли». Телефонные разговоры Мэрилин с Джонни не были до такой степени проникнуты литературой: он быстро уступал и соглашался с любым мнением молодой красавицы по поводу русских классиков, поскольку прежде всего его интересовало, хранит ли она ему верность.

144

Американский писатель, чьи романы имели огромное воздействие на читателей его поколения; после войны был не столь популярен.

Однако у Джонни не было причин расстраиваться. Совершенно случайно в Нью-Йорке тем летом работал Андре де Динес. Он разыскал Мэрилин в отеле «Шерри-Нэзерлэнд» и одним субботним утром вытащил ее на Лонг-Айленд. «Внешностью и свободой поведения она уже тогда напоминала признанную звезду экрана, — вспоминал он через многие годы, — и просто лучилась радостью». Именно так она и выглядит на фотографиях, сделанных им в тот летний день, когда в белом сплошном купальном костюме и со спутанными мокрыми белокурыми волосами резвится на пляже. Мэрилин подпрыгивает, танцует и бродит по волнам, сидит на песке и рисует пальцем незамысловатые узоры и небрежно крутит во все стороны зонтик в горошек. Это была Сабрина или Ундина — нимфа вод, морская нереида ^[145] , очаровательным образом пробуждающаяся к жизни.

145

В числе наиболее известных античных нимф ни Сабрина, ни Ундина не фигурируют. Ундины принадлежат к средневековой германской мифологии, они близки к древнегреческим наядам или славянским русалкам и не имеют отношения к морю, являясь божествами рек и ручьев.

К вящему огорчению фотографа, игривая фея оказалась верна Джонни и вечером отвергла предложение де Динеса возобновить старый роман. Мэрилин добавила, что завтра утром у нее запланировано важное интервью и она хочет добросовестно подготовиться к нему, поскольку знает, что въедливый журналист обязательно будет задавать вопросы по поводу ее внепрофессиональных интересов — к примеру, спрашивать, что она сейчас читает.

Большие надежды, которые Мэрилин возлагала на прессу, в процессе встречи и беседы с этим представителем печатного слова оказались быстро развеянными. В воскресенье 24 июля Эрл Уилсон явился в отель «Шерри-Нэзерлэнд», чтобы встретиться там с «девушкой Ммммм», как ее сейчас называли газетчики. «Кое-кто не умеет свистеть девушке вслед, — заметила как-то Мэрилин, — вот они и мычат по-простому "Ммммм"». Уилсон, который счел ее «довольно-таки нудной собеседницей», задал вопросы всего лишь по поводу парочки основных данных, которые могли интересовать читателей его колонки, и подготовил по результатам их разговора довольно поверхностную, бессодержательную и ничего не значащую заметку. Мэрилин Монро, написал он, — это неизвестная двадцатилетняя актриса из Ван-Найса (на самом деле ей было двадцать три года) «с тонкой талией, внушительным бюстом и длинными красивыми ногами». Так выглядели самые глубокие наблюдения Уилсона. Мэрилин он посчитал женщиной, «которая не может претендовать на звание гения актерской игры», — именно так Уилсон поспешно оценил в своей рубрике талант Мэрилин, пренебрегая тем фактом, что до сих пор ей представилось очень мало случаев проявить себя в чем бы то ни было. Когда она рассказывала о серьезных вещах и о существенных мотивах своей деятельности, Уилсон не проявлял ни малейшего интереса; впрочем, точно так же вели себя разные важные шишки из киностудии, которые видели в ней лишь еще одну сексуальную блондинку и в противоположность фотографам не уделяли ей достаточно длительного и пристального внимания, которое позволило бы этим людям заметить, что ее внешнему блеску сопутствует неподдельный комедийный талант.

Когда в начале августа Мэрилин возвратилась в Голливуд, Джонни отвел ее на прослушивание в студию «Фокс». После того как молодая актриса пропела там парочку тактов из популярной

песенки и продефилировала в короткой юбочке, ее приняли (но только на один фильм, без контракта на определенный период времени, как это было раньше), предложив роль хористки в одной из сцен музыкального вестерна. В августе Мэрилин несколько дней была занята на съемках картины с банальной и нехитрой фабулой под названием «Билет в Томагавк». Ее сольный номер — Мэрилин играет там одну из четырех подружек, она танцует вместе с ними и поет песенку «О, какой толковый молодой человек!» — показывает богатство возможностей Монро как танцовщицы с очень быстрым степом и как певицы, достойной всяческого внимания. Поскольку в ленте «Скадда-ху! Скадда-хей!» Мэрилин практически не появилась на экране, этот вокально-танцевальный номер был ее по-настоящему премьерным выступлением в кинокартине, отснятой в техниколоре. Как вспоминает искусный гример и визажист Аллан Снайдер, она работала меньше других, а получилась намного лучше — в своем желтом наряде Мэрилин выглядела просто потрясающе. Но в тот момент, когда упомянутый фильм был закончен и уже направлен на тиражирование, как раз провалилась другая цветная кинокартина «Фокса» того же жанра — комедийный вестерн «Красивая блондинка из разряда скромниц» с беловолосой Бэтти Грейбл в главной роли. Это неудачное совпадение по времени плохо отразилось на «Билете в Томагавк» — ни исполнительные продюсеры, ни администраторы, ответственные за назначение артистов на роли в других картинах, не особо интересовались как самой этой лентой, так и выступлением в ней Мэрилин Монро.

В принципе, сведения о безразличии руководства студии к этому кинофильму дошли до съемочной группы еще в процессе работы над картиной, и все, включая Мэрилин, порой производили впечатление людей, которым надоело заниматься реализацией этого проекта. Как-то после обеда Мэрилин пришла на запланированную натурную съемку довольно длинной сцены на полчаса позже, чем надо было, тем самым предоставив помощнику режиссера предлог для того, чтобы сделать ей выговор.

— Ты ведь знаешь, найдется кому тебя заменить.

— Вас тоже могут заменить, — холодно ответила Мэрилин, — причем после этого не придется переснимать сцены, отснятые с вашим участием.

В начале сентября 1949 года темп жизни Мэрилин Монро заметно ускорился. Это случилось благодаря знакомству с двумя мужчинами, которым предстояло стать одними из самых близких и самых важных людей в ее жизни. Руперт Аллан был в ту пору тридцатишестилетним литератором и издателем журнала «Лук»; в его обязанности входила подготовка интервью и фоторепортажей об уже завоевавших признание и потенциальных звездах экрана. Этот высокорослый, изысканный и ухоженный джентльмен, родившийся в Сент-Луисе и получивший образование в Англии, был человеком начитанным, остроумным и весьма уважаемым — за тактичность и лояльность. Вскоре после того, как Руперт познакомился с Мэрилин, он сменил профессию и стал одним из наиболее почитаемых в Голливуде личных агентов кинозвезд по связям с прессой; в списке его клиентов фигурировали, в частности, Марлен Дитрих ^[146] , Бетт Дейвис ^[147] , Грегори Пек ^[148] , Дебора Керр ^[149] и Грейс Келли ^[150] ; последней из них он в конце карьеры служил уже в качестве генерального консула в Монако — после того как актриса стала там княгиней Грейс. В светских кругах Голливуда почиталось большой честью получить приглашение на ужин в дом Руперта Аллана и его коллеги Фрэнка Маккарти, бывшего адъютанта генерала Паттона и будущего продюсера (в том числе кинофильма, выпущенного в 1970 году и озаглавленного фамилией этого бравого воина).

146

Выдающаяся голливудская актриса и эстрадная певица немецкого происхождения, резкая противница нацизма.

147

Знаменитая киноактриса, известная выверенной страстностью актерской игры и яркими изображениями эксцентричных героинь и дьявольских интриганок. Вела длительную борьбу со студией «Уорнер бразерс» за более сильные роли. Первый «Оскар» получила за ленту «Опасная» (1935). В карьере, которая охватила почти 60 лет, имела больше номинаций на «Оскара» (10), чем любая другая актриса, и в 1977 стала первой женщиной, которая получила «Оскар» за достижения в кино на протяжении всей жизни.

148

Знаменитый актер, играет мужественных и обаятельных героев, снимался во многих известных лентах: «Дуэль на солнце» (1946) К. Видора, «Джентльменское соглашение» (1947) Э. Казана, «Римские каникулы» (1953) У. Уайлера, «Убить пересмешника» (1962, получил премию «Оскар») и др.

149

Голливудская звезда родом из Англии, играла главные роли в лентах «Черный нарцисс» (1946), «Копи царя Соломона» (1950), «Камо грядеши?» (1951), «Отсюда — в вечность» (1953), «Бог его знает, мистер Эллисон» (1957) Джона Хьюстона с Р. Митчамом, музыкальной комедии «Король и я» (1956, получила премию «Золотой глобус») и др.

150

Американская киноактриса. Дебютировала в 1949 году на Бродвее в серьезной пьесе Августа Стриндберга «Отец», а в 1951 году — в кино. В 1954 году получила премии «Оскар» и «Золотой глобус» за роль в картине Дж. Ситона «Сельская девушка». Успешно играла также в детективах и музыкальных лентах. В 1956 году оставила кино, чтобы выйти замуж за князя Монако Ренье III и стать величественной и достойной княгиней Монако. Погибла в автомобильной катастрофе близ Монако в 1982 году.

Именно в резиденцию Аллана и Маккарти, расположенную на Сибрайт-плэйс, на вершине обрывистого каньона в Беверли-Хилс, Мэрилин — благодаря протекции Джонни Хайда — была однажды вечером в начале сентября приглашена на встречу с бригадой фотографов из Нью-Йорка, готовивших фоторепортажи о молодых актрисах из Голливуда.

В числе этих фотографов она познакомилась со вторым человеком, переменившим ее жизнь. В 1949 году Милтон Грин (урожденный Грингольц) быстро обретал славу одного из самых талантливых фотографов страны, если говорить о тех, кто занимался съемками показов мод и знаменитых личностей. «Мне показали папку с самыми красивыми снимками, какие мне доводилось видеть в своей жизни. Я только ахнула и спросила: "Господи, кто же их сделал?"». После того как ее представили Грину, Мэрилин сказала: «Но вы же просто мальчик!», на что Милтон, не растерявшись, ответил: «Что ж, а вы просто девочка!» ^[151]

151

Принято считать, что этот короткий разговор произошел во время встречи в 1953 году, которую Милтон и Мэрилин официально признали моментом начала их знакомства; с этим согласилось большинство разных лиц — включая Эми Грин (которая стала женой Милтона как раз в этом году). Однако Руперт Аллан слышал его в собственном доме в 1949 году. — Прим. автора.