Мерло красное или Мурло страстное
Шрифт:
— Что случилось? — поинтересовался подошедший Петр, приобняв меня заглянул в лицо, затем перевел взгляд на директора. — Вы знакомы?
— Н-нет. — Ответила я.
— Представишь? — прочистив горло, поинтересовался директор.
— Наш новый корреспондент Татьяна. — Рука Петра прижала меня к его боку. — Моя гениальная находка.
— Яков в курсе? Согласовал?
— Да-а. — Протянул довольный главред.
— Это все что ты хотел сказать? — голос директора сух и грозен. Получив кивок Петра, с тенью досады и решительности шеф постановил. — Татьяна, вы приняты. —
Сообщил он, обращаясь к нам обоим. Да так, что на этот раз я взяла Петра на буксир и вывела из кабинета.
Отчаянно стараюсь не рассмеяться, и напоминаю себе, что ситуация не из легких и вообще директора их очень жаль, но… до чего же смешно!
— Татьяна, вы покраснели. — Заметил Петр.
— Если ваш директор всегда с таким настроением, — выдохнула медленно и так же медленно вздохнула, — я красной буду часто.
— Он теперь уже и ваш директор, — сообщил улыбчивый Петр. От чего стало не по себе. Владимир явно с подчиненной спит — своим личным секретарем, и я теперь тоже в числе подчиненных.
— Видите, как положительно вы начинаете карьеру у нас. Уверен, нас с вами ждет успех.
— О, да…
Пункт 8: любая проблема должна решаться тобой в кратчайшие сроки
Выловить Петра и потребовать ответа, у Владимира получилось лишь к концу вторника. Вначале Глинка был в разъездах, потом Владимир мчался на другой конец города, чтобы провести безрезультатную встречу. Затем оба они в связке с Яковом работали над материалом для будущего номера. Лишь ближе к вечеру он задал тревожащий вопрос:
— Где эта ваша Татьяна? — Владимир сидел в кресле, с расстегнутым воротом и потирал занывшую шею.
— На задании. — Ответил Петр, не поднимая головы от бумаг.
— Ясно. Жаб примкнул к нашему коллективу?
— Да.
— Где Жаб?
— На задании. — Петр улыбнулся, встречая хмурый взгляд директора. — Я загрузил всех кого ты согласовал.
— Гроховскую я не согласовывал…
— Вчера, вечером мы заглянули к тебе и ты…
Как же помню. Владимир вновь увидел удивленное лицо новой сотрудницы и абсурдность ситуации. И ведь ни словом, ни действием не выдала.
— Это было действие аффекта. — Он направился к бару.
— Ты ее отзываешь, даже не проверив способности? Так? — поинтересовался Яков. В его руках были списки с темами и ответственные за них. Рубрика психологии в них тоже значилась, и закреплялась за Гроховской, о чем Яков попытался сказать директору, но главред его остановил.
— Я видел ее статьи, способности девушки…, молодой женщины, — поправился Владимир, разливая коньяк по бокалам, — не впечатлили.
— Я посчитал, что она алмаз не граненный. Но, если ты считаешь… — заступился за обозревателя выпускающий редактор. Главред состроил ему смешную рожу и придав голосу весомости, обратился к директору:
— Влад, мы раздали не простые задания. Удалось нам собрать алмазы в редакции или нет, узнаем в деле. Если в ней таланта ни на грамм вылетит отсюда как пробка из бутылки.
— И каковы шансы у Гроховской? — Владимир роздал им бокалы.
— Малые,
— Так прошел лишь день. — Яков поддел Петра.
— Я же сказал, задания не простые. — Ответил тот, сверкая глазами.
— Яс-но.
О том, что после задания Петра большая часть новичков обратно не вернется, Владимир знал хорошо. Выдержит Гроховская испытания — ее подвергнут новым, не выдержит — что ж сразу было ясно, что она не их формата.
И с этого момента о новенькой Владимир забыл напрочь. Провел в запарке еще два дня, прежде чем вспомнить о загубленном вечере и устроить любовнице выход в свет. Вначале ресторан, затем театр. О желанной собачке Раиса вряд ли забыла.
Так что на радость себе, стоит порадовать кошечку сюрпризом. Рассудил он и направился за гламурным четвероногим.
Сижу под деревом фешенебельного дома № 24 переулка Гагаринский, и думаю о том, как меня подставили с этим заданием.
Итак, наш талантливый дизайнер одежды Дмитрий Дьюко перед своим показом имеет привычку исчезать. Как рак отшельник он перестает общаться с народом и прячется, предположительно в ракушку, и это вовсе не его модная студия, что значительно усложняет мою жизнь. И где эта ракушка рассказать не желает ни его личный водитель, ни массажистка, на любовница (точнее все три), ни наемная прислуга по уборке его домины за садовым кольцом. Его агент по связям с информационными источниками так вообще послал журнал «Titul», в моем лице, дальше некуда.
И я охотно пошла — в студию Дмитрия. Кстати, она очень походила на темное место моего посыла — сплошная безвкусица, присыпанная блестками. Там я встретилась со словоохотливой уборщицей тетей Юлей, которая восхваляла Митю, так она назвала самого кутюрье и плевалась на его новую пассию. Точнее музу, заполучившую от воздыхателя новую квартирку в переулке Гагаринский. Вот так я узнала, где проживает его новая муза — Раиса Окунева. Та самая Раиса, что второй месяц не сходит со страниц журнала «MAXIM», пышногрудая шатенка с забавным бантиком губ и раскосыми глазами кошки.
Поняв, что сегодня мой счастливый день, я в кратчайшие сроки оказалась у дома звезды отечественного кинематографа, но звезду не застала. Как сказал консьерж на входе, пташка упорхнула с новым воздыхателем.
Вот ее я и выжидаю третий час к ряду. Потому что времени гоняться за ней по столице уже нет, как и найти другой источник информации. Моя электричка до родного дома уходит через час, так что либо этим вечером я ее ловлю, либо накануне показа у Дмитрия.
В ходе тяжелых мыслей — обдумывания статьи от Гроховской для журнала «Titul» я пропустила момент, когда во двор медленно и очень плавно въехало авто. Очнулась, оказавшись на мгновение в свете его фар, когда BMW подъехал боком. Раздался щелчок, авто мигнуло фарами, и дверца с мужской стороны щелкнула, чтобы открыться, но не открылась. Фары мигнули вновь, заработал двигатель, видимо, чтобы продолжал работать кондиционер. Из авто послышался веселый женский смех и более низкий мужской голос.