Мерло красное или Мурло страстное
Шрифт:
Надо же! Наше подсознание умеет работать и в ночную смену и утра, которое мудрее вечера ждать не пришлось. Хотя сколько там осталось до утра…
До утра оставалось немного, странным образом я забыла о голоде и пошла спать. Урчание живота разбудило поздно. Так что бутербродами я завтракала, предварительно проглотив порцию медикаментов до еды, за затем и ту, что идет после. Оделась, допечатав статью от своего личного имени, отправилась в редакцию журнала.
Настроение было приподнятое, состояние почти парящее, вид — так себе. Я не пыталась дать хвалебную оценку и попросту закрыть глаза
Так как раздраженная и недовольная собой и своей уязвимостью я непременно ее разрушу извечным движением — растопыренной пятерней зачесать локоны назад. Думая о том, что после этого они будут паклями, расстраиваюсь все больше, сержусь все сильнее и все активнее зачесываю их назад. Плюс кусаю губы, то расстегиваю, то застегиваю блузы или пиджаки, закатываю рукава и начинаю обмахиваться чем-нибудь на подобии веера. Что усугубляет внешний вид, следом за ним внутренние терзания и все начинается вновь. Как по замкнутому кругу.
Так что решено! Вначале лечим внутреннее, а за ним внешнее, если оно к этому времени само не исправится.
А сейчас невзрачно одетая с собранными в ракушку волосами я легко поднялась на третий этаж. Там обошла всех легально работающих, что столпились в коридорах и, не претендуя на всеобщее внимание, направилась к главреду. Его кабинет оказался закрыт, кабинет его зама пуст, а на ресепшене вместо миловидной блондинки двое громко разговаривающих молодых людей. Точнее одного молодого и одного молодящегося. Молодой брюнет с модельной стрижкой щетины — усо-бородкой, очерчивающей рот. Такие давно не в моде, но видимо его это не трогает. Тот, что постарше — блондин или же светло-русый с отросшей челкой на подобии чуба. Лицо треугольного типа, нос перебит. При этом оба в серых штанах и отдающих в розовый цвет рубашках.
Что ж делать, направилась за информацией к ним. По ходу приближения слышу:
— Смотри новенькая. — Молодой стукнул собеседника по ребрам
— Скорее старенькая, — ответил тот без улыбки и обратился к подошедшей мне. — Вы кого-то ищите?
Что ж делаю вид, что ничего не слышала:
— Здравствуйте, мне нужен Глинка…
— Горной породой не торгуем. — Меланхолично оборвал меня молодящийся блондин явно застарелой шуткой, от которой второго перекосило, но он все-таки издал поддерживающий смешок.
— И пиде…, то есть гомосексуалистов среди вас нет, — опередила я шутку над именем главреда Глинка Петра Георгиевича.
Он попытался возразить, но кто ему даст такую возможность?
— Ну а Георгиевича — Победоносца вы давно не видели, так как побед с собой никто не носит.
— Я не… — взгляд блондина с чубом стал цепким.
— Не поняли? Конечно, не поняли.
— Что?
Издевка была из прошлого контекста о Петре, но это не значит, что ее следует повторять и подтверждать. Вдруг нам еще предстоит вместе работать
— Вы петербуржец, я не ошиблась?
Молодой хохотнул, блондин нахмурился, в точности вторя низкому серому небу северной столицы.
— Нет? Ну раз нет…Тогда ответьте, где я могу найти главного редактора?
Краем глаз замечаю, как в нашу сторону из приемной директора спешит девушка в сером костюме. Подойдя, она поздоровалась с темноволосым Рустамом и блондинистым Альфредом и обратилась ко мне:
— Вы Татьяна Гроховская?
— Я.
— Меня зовут Виорика Павловна, можно просто Виорика. Я личный секретарь Владимира Александровича. Мне кое-что оставили для вас, пройдемте. — Красивая шатенка с открытой улыбкой поманила меня за собой.
— Пойдемте. — И уже паре «близнецов» сказала, — было приятно пообщаться, всего доброго.
Когда мы подошли к приемной директора, на столе секретаря зазвонил телефон.
— Добрый день. Да, вы правильно попали — это приемная Керимова Владимира Александровича. Нет, он сейчас занят. Что-нибудь хотите передать? Одну секундочку, сейчас запишу…
Памятная дверь в кабинет директора с щелчком открылась. И хорошо выбритый шеф в светлой рубашке и черных брюках, не отрывая взгляда от бумаг, прошел к секретарю:
— Виорка, найди мне…
Секретарь обернулась на его голос, и на пальцах показала «одну секунду». Он не видел, пришлось ее спасать. Пока Виорика что-то спешно записывала в блокноте, я привлекла его внимание на себя:
— Здравствуйте.
— Татьяна, добрый день. — Он бросил взгляд в мою сторону, затем потупился и глухо спросил. — Вам передали мои пожелания насчет вашей статьи?
— Владимир Александрович, я еще ни одной статьи не сдала. Вот материалы. — Встряхнула листами перед ним.
— В цифровом варианте есть?
— Конечно.
— Скиньте Виорике.
К этому моменту секретарь положила трубку и подошла к шефу:
— Что вы хотели?
— Найди мне образцы для Сашки.
— Пару дней назад я оставила их на вашем столе.
— На столе не видел. — Задумчиво произнес Керимов и потер переносицу. На что секретарь широко улыбнулась и махнула рукой:
— Значит под столом или в столе. Сейчас найду. — Она вручила ему только что сделанную запись и грациозной походкой вошла в кабинет. Я проследила за ней с чувством досады. Надо же и не стесняется ему сообщить о месте своего прошлого пребывания.
Владимир посмотрел на меня и расплылся в коварной улыбке:
— Вы нервничаете. — Сказал он это без вопросительных интонаций, утверждая.
— Нет.
— Спали плохо или вам мешали? — поинтересовался так, словно это вопрос не личной сферы, а обыденной.
— Я была занята поисками… — хотела сказать — поисками клуба, но он меня оборвал.
— Занимались поиском приключений?
Теперь я знаю откуда эта привычка перебивать и подкалывать у его сотрудников — копируют начальство, подражают. Шеф поднял взгляд от бумаг, прищурился: