Меровинги. Король Австразии
Шрифт:
– Потому-то Гертруда и провела ночь с Теодорихом. Вот увидишь, он скоро явится к тебе и будет молить о снисхождении.
Герменфред недоверчиво посмотрел на жену.
– Твоя остготская манера плести интриги всегда приводила меня, мягко говоря, в замешательство…
– Ничего странного! Ты – воин, а интриги – удел слабых женщин.
Герменфред слегка успокоился.
– И что ты посоветуешь?
– Отдай Гертруду Теодориху в наложницы. Вот увидишь: пройдет совсем немного времени, и она станет королевой Австразии.
Герменфред тряхнул головой и пробормотал:
– Хорошо, так и быть, я удовлетворю его просьбу…
Получив
Возвращаться в Реймс Теодорих не торопился. Остановившись в Меце, он теперь сутками напролет предавался любовным безумствам с юной наложницей.
Теодориху исполнилось уже сорок шесть. Он прожил в любви с первой женой Эстер, затем – со второй, Суавеготой, но сейчас ему казалось, что подобной страсти, как с Гертрудой, он не испытывал еще ни с кем и никогда. Девушка полностью завладела его помыслами, заставив забыть и о жене, и о детях, и о государственном долге.
Теодебер, до которого дошли слухи об увлечении отца, не осуждал его, ибо считал, что мужчина на склоне лет, тем более король, заслуживает любви прекрасной девы. К тому же она – всего лишь наложница. А у кого из королей их нет? Вот, к примеру, его дядя Хлотарь был женат на Ингунде, дочери саксонского короля, и имел от нее трех сыновей: Гунтара, Хильдерика и Хариберта. Мало того, он взял в наложницы еще и сестру своей жены Арнегунду и нажил с ней сына Хильперика (будущего короля Суассона) и дочь Брунхильду. А после гибели на поле боя Хлодомира и коварного убийства его сыновей король Хлотарь взял в наложницы и его вдову Гунтеку Бургундскую. Она, правда, недавно скончалась очередными родами, но все равно успела уже родить любвеобильному дяде-королю двух сыновей. Потому-то Теодебер и не придал особого значения появлению у отца наложницы, пусть даже дочери самого короля Тюрингии.
Суавегота же отнюдь не разделяла спокойствия сына. Напротив, она была чрезвычайно обеспокоена поведением мужа, ведь прежде тот не позволял себе подобного пренебрежения: после каждого очередного военного похода он всегда спешил к ней, дабы заключить в страстные объятия. Увы, времена, видимо, изменились…
Гертруда меж тем не теряла в Меце времени даром. Она не только завлекла короля Австразии в любовные сети, но и приняла арианство, практично рассудив, что для смены вероисповедания настал самый подходящий момент. Ибо от этого ее шага могло многое измениться. Она знала, конечно, что арианство не признает многоженства (наложницы, разумеется, во внимание при этом не принимались). Но ей очень хотелось занять надлежащее место подле Теодориха и стать королевой.
Герменфред не мог и не хотел мириться с тем, что франки ведут себя на его землях, как хозяева, поэтому замыслил нарушить договор с Теодорихом и попросту уничтожить франкский гарнизон во Фрейбурге. Провести сию предательскую акцию король Тюрингии поручил своему сыну Амалафреду, коего напутствовал словами:
– Если я отдал Теодориху дочь, это еще не значит, что так же безропотно
Покинув Бёблинген, отряд из двухсот тюрингских воинов направился по тракту, ведущему во Фрейбург. Достигнув приграничных земель, раскинувшихся примерно в десяти лигах от города, Амалафред отдал воинам приказ укрыться в лесу и разбить на поляне лагерь. Вскоре воины из охранения привели к нему человека, ожидавшего появления отряда в условленном месте. Тот приблизился к королевскому сыну; лицо его и фигура были скрыты под длинным серым плащом с капюшоном.
– Я весь к вашим услугам, мой господин, – произнес таинственный человек приглушенным голосом, и выговор выдал в нем остгота.
– Приветствую тебя, Мундерих, – сказал Амалафред. – Это правда, что ты способен творить чудеса?
Мундерих хрипло рассмеялся.
– О нет, мой господин, это чьи-то выдумки. Просто я умею договариваться с людьми и быть полезным власть предержащим.
Амалафред многозначительно хмыкнул.
– Тогда перейдем сразу к делу. Тебе нужно проникнуть во Фрейбург и завтрашней ночью открыть моим людям городские ворота. Справишься?
– Разумеется, мой господин. Но для этого мне потребуется ваш перстень. Потом, клянусь Логосом, я верну вам его.
– Если все пройдет удачно, можешь оставить его себе. Как плату за оказанную услугу, – сказал Амалафред, сняв с указательного пальца золотой перстень с изображением орла с раскинутыми крыльями и протянув его Мундериху.
– Благодарю вас, мой господин. Все пройдет удачно, вот увидите. – С этими словами Мундерих вскочил в седло и помчался в сторону Фрейбурга.
Утром следующего дня Мундерих достиг стен Фрейбурга и спешился. Его острый глаз тотчас выхватил лучников на палисадах, а на двух ближайший башнях – и дозорных в полной амуниции.
К городским воротам выстроилась длинная очередь: то крестьяне из окрестных деревень оплачивали пошлину за право входа в город и торговлю в нем. Плату взимал здоровенный франк с боевым топором за спиной. «Крепкие воины… Таких голыми руками не возьмешь…», – отметил мысленно Мундерих и, отстояв очередь, тоже бросил медную монетку в стоявшую у ног франка глубокую глиняную чашу.
Очутившись в городе, Мундерих уверенно свернул на одну из извилистых улочек, и та привела его вскоре на торговую площадь. Он огляделся: торговцы бойко расхваливали свой товар, горожане охотно его покупали, между торговыми рядами в надежде чем-нибудь поживиться сновали грязные дети. Увидев среди всей этой шумной и пестрой толпы группу вооруженных франков, Мундерих незаметно скользнул в один из прилегающих переулков: встречаться лишний раз с франками в его планы не входило. Вынырнув из переулка с противоположной его стороны, он решительно направился к самому богатому на вид дому, ибо догадался, что тот принадлежит главе города.
Стоило Мундериху отворить массивную дверь, как от стены тотчас отделился невысокий крепкий мужчина, облаченный в кожаный, видавший виды нагрудник.
– Что привело тебя сюда, франк?
Непрошеный гость, разглядев в руке крепыша меч, поспешил объясниться:
– Я остгот. И не имею с франками ничего общего.
– Это хорошо… А то они заполонили весь город, проходу никому не дают… – проворчал страж.
– Мне необходимо встретиться с главой Фрейбурга, – сказал Мундерих и вручил стражнику серебряную монету.