Мэррилэнд: выбор королевы
Шрифт:
Он достал из сундука чистую полосу ткани и перемотал запястье.
— Больно?
— Нет. Привык. Даже не заметил.
— Так что это за магия?
— Не догадалась?
— Мы не в загадки тут играем. Просто расскажи как есть.
— Разум. Я могу воздействовать на разум человека. В тебе тоже кровь альвов, поэтому такая отдача. С обычным человеком гораздо проще. Я могу заставить любого говорить правду. Могу на время лишить голоса или ослепить. Могу показать иллюзию. Помню, ты всегда боялась змей…
— Ну, они как бы кусаются, — вздохнула Андреа. — Теперь я поняла, почему твои
— Я всегда прав, душенька моя.
— Не всегда. Воду таскать не нужно. Я хочу мыться в реке и попробуй мне запрети.
В глазах Ренгара мелькнуло явное облегчение. Не оттого, конечно, что не нужно таскать воду, а потому, что она спокойно приняла его магию. Хотя у Андреа брат мог гораздо больше, да и сама она, если захочет, смогла бы многое.
— Речка так речка. Пошли, покажу тебе мои владения.
— Вообще-то это мои владения, — не сдержалась Андреа.
— Хорошо, я потребую этот лес в качестве подарка на свадьбу. Я к нему привык.
Она закатила глаза. И снова не поймешь — шутит он так или всерьез. И спрашивать не хочется, опасно. С Ренгаром — словно по острию ножа ходишь. И ссориться с ним сейчас не с руки, не время совершенно. Если он сдаст назад, она снова окажется в том самом неудобном положении.
В его любовь Андреа не верила совершенно. Она вообще в любовь не верила. С детства ей твердили, что брак — дело политическое. И не только ее брак, а вообще, в принципе. Люди не женятся потому, что испытывают влечение друг к другу. Подспудно они всегда знают, что должны подходить характерами, положением в обществе, воспитанием и прочими важными вещами. Да и то — не факт совершенно, что брак будет удачен. Она насмотрелась в том, другом мире, и на скандалы, и на громкие разводы, и на «любовь до гроба». Нет, чувства — это не про нее и не про Ренгара.
Ему выгодно стать ее мужем. Но и физическое влечение не стоит сбрасывать со счетов. Им хорошо вместе. Всегда было хорошо.
Ренгар привел ее на берег реки, в небольшую заводь. Здесь была прозрачная вода, чистый песок и высокие кусты. Андреа присела и потрогала воду: теплая. Не замерзнет, не простудится. Быстро разделась, бросив лукавый взгляд через плечо. Рене сидел на траве и смотрел. Никакого вожделения в его глазах не было, и это ее расстроило. Даже когда она, обнаженная, вошла в воду сначала по колено, потом по пояс, он не побежал за ней. Так ли она ему нравится, как он уверял? Неужели и в этом врал?
Уже в воде, когда она окунулась, омывая шею и плечи, по позвоночнику пробежала дрожь. Грудь потяжелела и стала чувствительной, в животе закрутилась жаркая спираль. Она никогда не испытывала подобного желания, тело словно взвыло от похоти. Ей остро захотелось мужчину. Разумом Андреа понимала, что что-то тут не так, но терпеть не могла. Вылетела из воды, подбежала к Ренгару, что смотрел насмешливо и понимающе… и пнула его в бок изо всех сил. Хотела бы по лицу, сдержалась. Оставила ему небольшой шанс.
Он хохотнул и поймал ее за ногу, пачкая белую кожу лодыжки кровавыми отпечатками. Быстро, но бережно уложил на траву, принялся целовать — всю, с ног до головы.
— Ты… ах! Убью! Ненавижу! Да, еще!
Остановился,
— Пламя нельзя разжечь, если в человеке нет искры.
Андреа взвыла. Смесь стыда, желания, восхищения и ненависти пьянила как самое крепкое вино. Вспомнила Мэтта — он не был ей равным. В их отношениях она была королевой, а он лишь рабом, которому перепадали крохи внимания. А Ренгар всегда ее побеждал. Этот человек никогда не плясал под ее дудку, никогда не прогибался. Согласиться стать его женой — самая большая глупость. И все же он был единственным, кого она смогла бы вытерпеть рядом с собою.
У нее полно недостатков: тщеславие, гордость, нетерпение, жесткость и очень высокое самомнение. Разве кто-то другой сможет это все принять и быть с ней на равных?
— Проси, — прошептал ей в губы Ренгар, прижимая к траве ее запястья. — Умоляй.
— Убью, — прошипела Андреа, выгибаясь и пытаясь вырваться.
Он прижался губами к трепещущей жилке на шее, обжег поцелуями грудь, прихватил сосок. Никакой магии, чистая физиология — колдовать в таком возбуждении не смог бы даже самый сильный маг.
— Проси.
— Иди к демонам! — Андреа ухитрилась укусить его за плечо — больно, до крови.
Он зашипел, спускаясь поцелуями ниже, разводя ее колени, облизывая внутреннюю сторону бедра в опасной близости к ее женственности.
— Проси!
Она взвыла от разочарования, когда губы исчезли.
— Пожалуйста, Рене!
— Пожалуйста что?
— Люби меня! Люби меня всегда! Прямо сейчас, немедленно! Люби так, как умеешь ты один!
И откуда только слова нашла?
А потом была настоящая магия на двоих. И громкие стоны, и хриплое рычание, и шлепки влажных тел друг об друга, и звезды на небе среди бела дня.
И она подчинялась и шептала:
— Мой король…
А он сжимал ее в объятиях и повторял:
— О, моя королева… только моя…
Глава 10
Переговоры
— Ты жульничал.
— Да. Это была демонстрация моей власти, — Ренгар перебинтовывал сочащиеся кровью запястья. — Не могу сказать, что было легко. Я вообще не ожидал, что смогу.
— Ты сказал, что пламя без искры не зажечь.
— Именно. Я никогда не набирал в команду трусов, лжецов и убийц. Все мои люди обладают определенным запасом благородства. И поэтому я уверен, что смогу их подчинить.
— Как меня?
— Как тебя. И я не побрезгую таким методом, дорогая, как ты уже поняла. И в спорах, которых у нас будет немало, уж поверь, буду использовать. раз уж у меня есть такая возможность.
— Дурак, — ласково сказала Андреа, отбирая у него бинт и быстро перевязывая рану. — Посмотри, сколько крови. Оно того стоило?
— Да. Даже твой поцелуй стоит любой раны.
Андреа вдруг зарделась. Странное дело: ее обманули, подчинили, наверное, даже унизили. А она испытывает только удовольствие. Наверное, потому, что знает — Рене никогда не взял бы ее силой. Он продемонстрировал свои возможности сейчас, заранее. Предупредил о том, какие методы будет использовать против нее. Довольно таки подло, но… Черт возьми, это было великолепно! Феерически! Чистый восторг!