Мертвая фамилия (сборник)
Шрифт:
– Руки нам отрывать за такие операции! – проворчал он и поднялся на ноги. – Мы имеем всего лишь труп.
– Точно? – спросил Гуров, подходя к майору и глядя на тело.
– Точнее некуда. Неужели я мертвецов не видел? А где ваш курсант? Что он там такое пытался сделать.
– Олег! – закричал Гуров и пошел к тому месту, где грунтовая дорога выходила на шоссе.
За его спиной хлопнула дверца и послышались мужские голоса. Коюшев разговаривал с водителем иномарки. Что-то шевельнулось в темноте около кустов. Гуров прибавил шаг, стараясь внимательно глядеть под ноги.
– Здесь я, – неохотно отозвался из темноты курсант.
– Ты
– Лежу, – не очень весело ответил Коренной. – С рукой у меня… не того.
Гуров подошел и наконец-то увидел, как его стажер пытался подняться с земли, прижимая левую руку к груди.
Лев Иванович подхватил парня, поставил его на ноги, посмотрел в лицо и спросил:
– Что случилось, Олег?
– Я его остановить хотел, Лев Иванович, – угрюмо ответил курсант, нянча левую руку. – Я думал, он испугается от неожиданности. Все-таки давить меня ему было бы опасно. Мог и сам слететь с мотоцикла. Ну, в общем, так и получилось.
– Что у тебя с рукой? Сломал?
– Не знаю. Наверное. Он, Лев Иванович, вильнул, я думал, все, упадет. А он по газам, переднее колесо у него вильнуло. Наверное, это рулем меня по руке ударило, когда мотоцикл под ним скакнул. Как он только усидел на нем?!
– Ладно, пошли. Держись за меня. Коюшев уже «Скорую помощь» вызывает.
– Кому? Этому?
– Этот разбился насмерть. Тебе.
– Значит, не взяли? – Курсант остановился и с сожалением покрутил головой. – Эх, что теперь будет?..
Гуров устроился за столом и изучал на ноутбуке подборку странных несчастных случаев с трагическим исходом, которую сделал Коренной. Курсант сидел рядом, бледный, но деловитый. Левая рука у него висела в гипсе на груди.
– Может, отправить тебя в Москву, а? – в который уже раз спросил полковник.
– Да ладно, Лев Иванович, ведь ничего страшного нет. Трещина же только. Я и не работаю этой рукой. Заживет. Вы вот лучше посмотрите на этот случай.
– Ну?.. Никитин Ярослав Николаевич погиб от удара током в своем гараже. И что в этом необычного? У тебя гараж есть? Нет? Вот ты и не поймешь никогда, что для мужиков это не просто место, где машина стоит, а вторая половина их жизни. Необязательно туда ходить, чтобы рюмочку хватануть с соседями. Это ритуал, способ существования. Прийти в гараж, открыть, подмести, повозиться с железками. Это же…
– Разрешите? – В дверях появился Коюшев, не выспавшийся и заросший щетиной.
– Ну, что новенького? – осведомился Гуров.
– Да ничего. – Майор присел на край соседнего стола и потер колено, ушибленное вчера. – Калачев в бегах, Егорычев тоже неизвестно где. Засады я не снимаю. Только что Лариску Жильцову допрашивали. Клянется, что ничего не знает о делах Смурного.
– Вы ей верите?
– Не очень. Мы решили так: она якобы на пару недель уезжает в Псков к тетке. Мои парни ее проводят на территорию соседнего района, а там сдадут под надзор местным операм. Письмо я подготовил, начальство подписало. В ее доме устроим засаду. Может, эту нашу ночную клоунаду никто больше и не слышал. По крайней мере, есть шанс. Прокуратура к нам претензий не имеет. Говорят, что мы были правы.
– Спасибо, Георгий Васильевич. Вы отдыхайте. Если что, пусть ваши помощники меня поставят в известность.
Майор кивнул и вышел. Гуров посмотрел ему вслед, а потом покосился на Коренного. Курсант пребывал в состоянии
– Что еще у тебя в списке невероятных происшествий? Человек застрелен во время охоты? Случается такое. Хотя, помнится, была в моей практике попытка скрыть за несчастным случаем убийство. Еще что?.. Утонул во время пикника на Москве-реке? Эка невидаль. За лето по пьянке много народу тонет. А этот?.. Аллергический шок, отравление?
– Лев Иванович! – начал горячо отстаивать свою точку зрения Коренной. – Я про охоту хочу сказать. Человек перед гибелью не стоял «на номере», не шел по следу кабана. Ружье, как говорят очевидцы, выстрелило само, когда лежало в багажнике. Кто-то не разрядил его. А тот, который утонул на пикнике, вообще не пил. Непьющий он. И жары не было, если вы хотите мне сказать, что ему голову напекло. А от анафилактического шока люди умирают редко. Они знают об опасности, о том, на какие продукты питания и вещества у них такая страшная реакция. Вот это и смущает меня во всех перечисленных случаях. И потом, вы еще не все знаете. Никитин раньше работал в фирме, которая называется «Владислав».
Гуров, который уже собирался небрежно отодвинуть ноутбук, замер с поднятой рукой и уставился на курсанта.
– «Владислав»? Это та самая фирма, в которой работал водителем Александр Белый? – спросил он.
– Совершенно верно, Лев Иванович. Работали в одном месте, странно погибли. А знаете, как я на этого Никитина вышел? Я просто ввел в поисковик название фирмы, и он выдал мне кое-какие вещи в виде упоминания в прессе, регистрации и тому подобного. А потом вдруг ссылка на статью, в которой сказано, что погиб от удара током в собственном гараже инженер фирмы «Владислав». Что-то еще о том, как у нас в стране готовят инженеров, раз…
– Стоп, парень! Когда погиб инженер?
– Два месяца назад, Лев Иванович.
Глава 6
Гуров затормозил и посмотрел на номер дома. Здесь. Пятиэтажка старая, но почти все окна пластиковые. Газоны у подъездов ухоженные, лавочки целые. Ничуть не роскошный, но вполне благополучный дом.
– Вон в том подъезде. – Коренной показал правой рукой.
Гуров с сомнением посмотрел на стажера. Вести его с собой в квартиру вдовы с гипсом на руке?.. Несолидно как-то. А может, наоборот? Отважный страж порядка, раненный в схватке с криминалом. Так, кажется, было в фильме «Старики-разбойники», откуда пошла и фраза «Бандитская пуля» в ответ на вопрос «Что с вами?». Ладно, пусть будет так.
Они вышли из машины. Стажер тут же стал набирать номер телефона вдовы погибшего инженера Никитина. Коренной объяснил ей, что они и есть те самые работники уголовного розыска, которые договаривались с ней о встрече, и поспешил к двери с домофоном.
Через минуту Гуров с курсантом входили в маленькую уютную прихожую двухкомнатной квартиры. Обилие занавесок говорило о старомодности вкусов хозяйки. Женщина, встретившая их в дверях, была одета в длинный халат, сшитый из плотной ткани. На плечи она накинула большой шерстяной платок. По грустным глазам было видно, что горе потери мужа далеко еще не улеглось в душе.