Мертвая река
Шрифт:
Она радовалась уже тому, что не увидела дом, когда они уезжали.
Затем на какое-то мгновение Мардж опять стало страшно. Она с трудом откашлялась и обратилась к одному из медиков, самому молодому и, как ей показалось, самому доброму. Как и сирена, ее собственный голос звучал слабо и откуда-то издалека.
– Я сейчас усну? – спросила она.
– Пока нет, – ответил медик, – но скоро. Мы сделали только местную анестезию. В больнице вам дадут что-нибудь посильнее – после того как осмотрят.
– Я пока не хочу спать, – взмолилась она. – Прошу, не дайте мне заснуть, хорошо?
Медик улыбнулся:
– Конечно.
Мардж коснулась руки врача. Не особо-то сильной с виду.
Она немного повернула голову, чтобы посмотреть в окно. С места, где она лежала, были видны лишь медленно светлеющие небеса, да провода, тянущиеся над головой, пока машина «Скорой» мчала по ровному, недавно подновленному гудронированному шоссе.
Проброшенные между деревянными опорами, они казались ей темными ножевыми ранами на теле нового дня.
Послесловие автора
Надеюсь, вам пришелся по нраву сей ночной вояж вдоль побережья штата Мэн.
Я несколько раз писал о том, сколь много надежд я возлагал на эту книгу, – и о том, что далеко не все оправдались. Я подробно обсуждал этот момент в интервью. Большинство читателей этого нового издания, предположу, уже в значительной степени осведомлены об истории «Мертвого сезона», так что давайте-ка я буду бить прямо в сердце вопроса – черт, почему это звучит так забавно в контексте?.. Не иначе как Боб Блох меня укусил! [7]
Ладно, будем серьезны. Книга вышла, мне за нее заплатили. Так о чем речь?
И что в этом издании такого «дополненного» и «расширенного»?
Черт побери, да это же обычный проходной «ужастик» в мягкой обложке!
Ну, я бы так не сказал! Как минимум, для меня дело обстоит несколько иначе.
С высоты прожитых дней я, как писатель, почти ни о чем не жалею. Разве что, может быть, о последнем абзаце в романе «Она проснулась» – надеюсь, когда-нибудь перепишу его. Есть, конечно, какие-то промахи, случайные неудачные правки... но это все в подметки не годится ситуации, развернувшейся вокруг «Мертвого сезона».
Что и говорить, одних только переговоров сколько было.
Когда Марк Яффе из издательства «Баллантайн» купил права на книгу, в условиях контракта четко оговаривалось, что я, в случае чего, соглашусь ее переписать. И я подписал этот контракт. Конечно, подписал! Это был мой самый первый роман, и я был рад одному тому, что получил предложение от издательства. Что я, псих какой-нибудь? Перепишу за считаные минуты, если потребуют.
Мы все прекрасно понимали, что в книге слишком много насилия, что в ней есть что-то такое, чего раньше не было в «масс-маркетовой» художественной литературе. Именно поэтому издательство и положило на нее глаз. Но я предвидел, что правок не избежать.
Просто не был готов к тому, что правок будет так чертовски много.
Помню, после обеда меня усадила за стол молодая симпатичная девушка-редактор
На некоторые правки я согласился с ходу. Сказал – да ради бога, без проблем.
Увидев другие, я покачал головой и сказал: нет, увольте. Как я могу пойти на такое? Вы наступаете моей песне на горло, леди.
Конечно, выпотрошить мою книгу она не собиралась.
Но и простой «стрижкой когтей» дело не обошлось.
В конце концов наши споры приобрели весьма гротескный характер: «Я согласна оставить вам вот эту сцену с расчленением, если вы уберете вот эту – с обезглавливанием». Я не преувеличиваю – так оно и было.
Иной раз приходилось сражаться не то что за абзац – за строчку.
По сути, перепалки у нас выходили довольно дружелюбные, но изматывающие. Цель у нас была одна – получить на выходе такую книгу, чтоб весь тираж сразу с полок смели. Девушке-редактору достались бы профессиональные лавры, мне – писательские. Но наши взгляды на то, как достигнуть цели, расходились радикально. Мы были как пара спарринг-партнеров – оба готовились к одному и тому же коронному удару, но придерживались очень уж разных техник боя. Она хотела, чтобы читатель немножко поежился, а я рассчитывал на то, что он будет стучать зубами как чокнутый.
Так прошла одна неделя, вторая...
Моя рукопись превратилась в размеченное вдоль и поперек красной ручкой поле боя. Блокнот девушки-редактора разлохматился и лишился половины страниц. Когда баталии поутихли, я вернулся домой – и через несколько недель предоставил издателям ту версию «Мертвого сезона», которую вы только что прочли. Оригинал отправился в мусорное ведро.
Да, знаю. Можете даже не говорить. Я недальновидный человек, и вообще – слабак.
Но потом все снова вернулось на круги своя. Девушка-редактор посоветовалась с Марком, и они сошлись на том, что книга все еще слишком суровая. Им требовался роман с перчинкой, но отнюдь не такой, чтобы от нее читателя тошнило.
Во-первых, они захотели убрать несколько «кулинарных моментов».
Новый виток переговоров. Как итог – в издании «Баллантайн» вы не прочтете мысли беременной дикарки о том, как она поступит с останками первой безымянной жертвы, когда сварганит колбаски. Вяленые джерки из человечины? Забудьте.