Мёртвая шестерёнка
Шрифт:
– Идём осторожно, - прошипел Ландау, как будто кто-то ещё этого не понял.
Райт пыталась высмотреть ловушки Луки в темноте с помощью своего дара, но быстро сдалась, когда её броня нагрелась и начала ощутимо подпекать и так не до конца зажившие ожоги на коже даже сквозь одежду.
– Не думаю, что он притащил это с собой, мадам, - добавил Ландау, чей градус беспокойства за безопасность Райт снизился, когда она оказалась в окружении кадианцев.
– Слишком старая взрывчатка. Сейчас таких не делают. Наверное, Лука нашёл её здесь.
– Я ему руки вырву, - беззвучно выругалась инквизитор.
– И
– Тогда он будет искать взрывчатку быстрее, - с сомнением произнёс лейтенант. Энн едва удержалась от нервного смешка. Она чувствовала, что пространство вокруг просто наполнено через край скверной и вонью хаоса, и искать тут Салливана можно было до скончания времён. Прикрытие и отвлекающие группы столько явно не продержатся. Следовало что-то быстро придумать.
– Ты видел, как стоят заряды?
– спросила Райт у наёмника. Она не успела к разбору первой растяжки, и теперь не очень хотела встречать вторую.
– Салливан минировал пространство для гостей с нашей стороны или с той, куда мы идем? Если мы увидим, откуда он начал хотя бы примерно...
Инквизитор осеклась. Из глубины судна ударила такая волна скверны, что Райт зашаталась, ощущая, как в черепе что-то наполняется объёмом и начинает давить изнутри.
– Надо... уходить отсюда, - сдавленно прошипела она, - иначе мы тут останемся навсегда.
Головная боль навалилась с такой силой, что из носа закапала кровь, которую Энн стёрла тыльной стороной ладони в перчатке, бросив на наёмника и кадианцев быстрый взгляд.
– Я не справлюсь с этим, - отрицательно покачала она головой на невысказанный вопрос.
– Уходите, мадам, - кивнул, соглашаясь с Энн, Ландау. Его подташнивало, но пока терпимо. Кадианцы, казалось, не замечали воздействия, а, значит, могли продержаться дольше всех.
– Берите в сопровождение солдат, и уходите. Мы с лейтенантом и самыми опытными бойцами пойдём дальше. Что-то говорит мне, что наш всеми любимый Салливан где-то недалеко.
Генри осёкся, когда корабль едва заметно дрогнул. Толчок сопровождался звуком взрыва, который было трудно с чем-то спутать. Почему-то командир наёмников первым делом подумал про Луку, и проглотил готовое вырваться проклятие. В гнетущей атмосфере, наполненной порчей и эманациями варпа, любое неосторожное слово могло обернуться проблемами.
– Я двинусь на звуки взрывов, - объяснил он свою тактику Райт.
– Салливан вряд ли поднялся на верхние палубы. Значит, мы пойдём по его следам. Или, скорее, побежим, - исправился он, глядя на тонкую красную струйку крови, показавшейся из ноздри Эннифер. Инквизитор поморщилась, и вытерла лицо.
– Ты совершенно прав, мы побежим. И я не собираюсь уходить, когда мне пришлось залезать сюда кое-как в этой тяжеленной броне, - фыркнула она, не замечая реакции Ландау.
– Я иду с тобой, попытаюсь помочь с растяжками, пока смогу их видеть и не лишиться рассудка. Главное - убраться с этой точки. И поскорее. На взрывы идём не только мы.
Ландау отчётливо скрипнул зубами, но Райт уже шагнула вперёд. За ней сомкнулись широкие спины кадианцев, и Генри пришлось пробираться следом, пока проход не стал шире и светлее. Тут уже Лука постарался. Тонкие ниточки растяжек были вымазаны в чём-то тёмном, и Ландау подумал, что Салливану хватило бы мозгов использовать
Они свернули в боковой проход, немного разобравшись в тех примерных схемах судна, которые предоставил им перед выходом Леви. Класс корабля, его тоннаж и примерное время постройки помогли проложить хотя бы примерную картину того, что творилось внутри. Реальность оказалась хуже. Перестроенные, перекрученные и порядком изменённые переходы, лестницы, галереи, технические коридоры и площадки создавали впечатление яйца, сваренного в болтанку в крутом кипятке. У Райт кружилась голова, боль стала тупой, каждый раз перекатываясь в черепе при малейшем повороте головы. Возможно, притупившиеся чувства сыграли злую шутку. Возможно, общая нервозность и события последних полутора суток, в которые случилось всё, кроме сна.
Их припёрли к стене вывалившиеся сразу из двух боковых проходов хозяева судна, среди которых возвышался на две головы кто-то огромный в чёрной броне, из которой торчали длинные шипы и иглы. Переброшенная через плечо толстая цепь создавала образ и дополняла его смертоносность. Воин поднял обе руки, и Райт только успела вытолкнуть солдат в стороны, разбросав их по настилу, когда ракеты прошли совсем рядом и разорвали перегородку позади. В ответ ударили два взрыва от растяжек Салливана, сработавших от ударной волны, толкнувшие в спину инквизитора мягкой волной и повалившие её вниз.
Ландау, оставшийся на ногах после взрыва, разрядил стаббер с особыми бронебойно-зажигательными пулями в чёрные фигуры, но пули только вспыхнули огненными точками на броне нападавших. Один из мутантов пошатнулся, но его хозяин, ревевший что-то в такт грохоту светящихся зелёным снарядов, вылетавших из стволов своего порождённого искажённым варпом телом оружия, не обратил на обстрел никакого внимания.
Кадианцы, разбросанные в стороны детонацией ракет и растяжек Салливана, подобрались и открыли ответный огонь, заставивший замедлить шаг даже огромное шипастое чудовище, подозрительно напоминавшее космодесантника. Плотные залпы, вонзавшиеся пламенеющей шрапнелью в тёмный металл, рикошетили, часть зарядов рассыпалась вспышками, и Генри, перезарядивший обойму, скрывшись за куском металлической переборки, обратил внимание, что монстр, закованный в покрытую шипами броню, странно двигается. Словно на груди у него, прикрытый гладким куском брони, скрывается какой-то груз.
Ландау прицелился, и прошептав одними губами короткую матерную фразу, подслушанную в перепалке комиссара Зейдлица и Гламора Фейринга, нажал на спуск. Короткими очередями он опустошил весь магазин, целясь примерно в одно и то же место брони, показавшееся ему уязвимым. Чернометаллический гигант, золотая маска которого вспыхивала красными отблесками, остановился и издал глубокий долгий вопль, от которого командир наёмников скорчился за своим укрытием. Космодесантник Хаоса был ранен, или хотя бы уязвлён.