Мертвая земля
Шрифт:
– Что удалось узнать от пленника?
– спросил Глеб.
– Он состоял в банде, которая похищала девушек, для работорговли. База у них, где-то в районе села Семисотка в доме фермера. Как только найдем безопасное место для лагеря, сразу же найдем этих тварей и зачистим их всех, - жестко произнес я.
– Удивляешь ты меня, Андрей - весь мир катится ко всем чертям, а ты собираешься спасать неизвестных тебе баб, еще и рискуешь своей жизнью и жизнью людей, которые идет за тобой?
– спросил Николай.
– Колян, я тебя не понимаю.
– Конечно, этих тварей убить надо, но при этом тебя самого могут убить. Тебе, что своя жизнь не дорога?
– Коляныч, а зачем тогда вообще жить? Чтобы просто коптить небо?
– Как, зачем жить?
– нахмурился Николай.
– Я, к примеру, живу ради детей. Мне надо их вырастить и воспитать. Если я погибну вовремя вылазки к дому, в котором обитают бандиты, то кто воспитает моих детей?
– Вырастут твои дети, никуда не денутся!
– легкомысленно ответил я.
– В детских домах и интернатах же вырастают и ничего!
– Ты видел этих детей?
– язвительно спросил Николай.
– Я не хочу, чтобы моих детей воспитывал кто-то другой!
– Ну, во-первых, воспитанников детских домов я видел, и не раз. Кстати: Олег, Тимур и Артем - детдомовские. Это, так к слову. А, во-вторых, когда ты рассуждаешь о воспитании детей, то ты в первую очередь думаешь не о них, а о себе!
– Именно! Я думаю о себе! И что? Что в этом плохого? Что плохого в том, что я хочу сохранить себе жизнь, чтобы иметь возможность заботиться о своих близких - жене и детях!
– гневно выкрикнул Николай.
– Ничего плохого в этом нет, - спокойно ответил я.
– Ты - хороший муж и отец. Ты смог вытащить свою семью в безопасное место. Ты - молодец. Вот только, когда мы зачистили погранпост, то я предложил освободить тех, кто застрял в башне из красного кирпича - то есть вас. И знаешь, что? Некоторые мне сказали - зачем тебе это, ты ведь их не знаешь? Вот такая получается двойная логика: когда спасают тебя - это правильно, а когда, ты должен спасать других - это не правильно.
– Понятно. Уел ты меня!
– тихо произнес Николай и замолчал.
Я тоже замолчал. А чего тут скажешь? У каждого своя, правда. Кто-то думает о посторонних людях, а кто-то только о близких. И каждый прав по-своему. Вот только девчонкам, которые сейчас сидят в подвале фермерского дома от этого не легче!
– Хороший грузовик, - неожиданно сказал Глеб. Видимо хотел разрядить обстановку.
– Видно, что следили за ним. Ухаживали.
– А, что у нас по трофеям?
– спросил я.
– Два АК-74, с деревянным прикладом, которые в народе именуют - "веслом", один СКС. Патронов - восемь полных рожков. К карабину, патронов - штук двадцать. Несколько ножей, большой мясницкий топор и бензопила, - ответил Глеб.
– Вот собственно и все. Правда, один "калаш" убитый. Ты, в него попал, когда этих гавриков расстреливал. Пуля разворотила затвор.
–
– Еще бы, где-нибудь пулемет раздобыть, а лучше два. Один - ПК, а второй - "Утес", на станке. Поставили бы его в кузов машины, и работай по морфам.
– Нет, "Утес" - фигня!
– мечтательно произнес Глеб.
– Хочу БТР. Вот это вещь! Сидишь себе под броней, тушенку хаваешь, а если какая погань появилась, ты его из КПВТ - та-та-та! И нет больше погани.
Вот так, рассуждая о прелестях и недостатках бронетехники, мы доехали до погранпоста.
Глава 10.
Перед тем как подняться по склону, ведущему к воротам, я высунулся из кабины и несколько раз махнул рукой. Сидящий на вышке наблюдатель заметил меня и тоже махнул рукой. Все-таки мы возвращались на не знакомой машине - наблюдатель на вышке вполне мог и из автомата очередь "засадить", так в профилактических целях.
Створки ворот открылись перед самым бампером КамАЗа. Николай выжал сцепление, грузовик дернулся вперед и тут же остановился - весь двор был занят машинами. Кое-как протиснувшись, КамАЗ занял место меду "шишигой" и "Кировцем".
Девушек, которые выбрались из кузова КамАЗа, отдали на попечение батюшке и его помощниц, предварительно снабдив их аптечками из запасов Николая. Оставив Глеба рассказывать историю, что с нами произошло, я и Николай забрались в кузов КамАЗа, чтобы разобрать его трофеи. Первым делом откопали чехол с карабином "Сайга" и коробки с патронами. Потом, я заставил Николая найти радиостанции. Как только Колян нашел рации, я вылез из кузова и отнес аккумуляторы на зарядку, благо за время нашей поездки генератор не сломался и исправно тарахтел, выдавая электричество.
В лагере царил хаос и беспорядок - дети бегали и кричали, играя в свои игры, две маленькие собачонки носились следом за ребятней звонко лая, женщины охали и вздыхали, оказывая первую медицинскую помощь привезенным барышням. Кирилл, Глеб, Тимур и Олег, под присмотром Николая выгружали вещи из кузова КамАЗа, раскладывая их в разные кучи. У Олега была перебинтована рука, поэтому он больше мешал, чем помогал. Стоп! Почему у Олега рука перебинтована? Когда мы уезжали, все было в порядке!
– Что с рукой?
– спросил я, подходя к Олегу.
– Ничего страшного, просто царапина, - смущаясь и краснея, ответил парень.
– Самострел, - вмешался в разговор Кирилл, - этот оболтус начал хвастаться перед близнецами, показывая как он лихо меняет магазины и нажал на спуск, автомат выстрел, пуля срикошетила от отвала бульдозера и попала ему в руку. Хорошо, хоть больше никого не зацепила.
– Понятно, - сурово посмотрев, на сжавшегося под моим взглядом Олега, произнес я: - Что почувствовал себя крутым воином? А? Суперстрелок? А если бы ты случайно застрелил кого-нибудь из детей? Что потом бы делал? Застрелился бы?