Мёртвая зыбь
Шрифт:
— Кто он такой, с какой целью прорывался?
— Нахал говорит, будто он главный инженер института, что здесь прежде был.
— Из НИИ-20? Казанский?
— Так точно, товарищ комбат!
— Извинись. Скажи, сейчас приду.
Виктор в недоумении повесил трубку.
— Товарищ Казанский, мне приказано перед вами извиниться. Военинженер сейчас придет.
— Да кто он, этот вонинженер или комбат? Что за птица?
— В детстве у него была эмблема “Кондор”.
— А вы что, знаете его
— Да…. знаю… — неопределенно ответил Виктор и добавил: — В институте военных много. Он над всеми командир. А сам он — главный инженер.
— Не мало. Но для “Кондора” здесь не Анды… — поехидничал задержанный.
Он был сильно раздражен, и еле сдерживал себя.
Вошел военный, такой же коренастый, как сержант, в фронтовой пилотке и походной гимнастерке с одной шпалой в петлице и с маузером в деревянной кобуре.
Казанский увидел на ней выжженную надпись: “Крымский фронт”.
Офицер отдал честь и представился:
— Военинженер III ранга Званцев. Пришел извиниться за сержанта. Но он выполнял долг службы.
— Все мы Родине служим. И на фронте и в тылу, — проворчал Казанский. — Если не ошибаюсь, вы здесь главный инженер?
— Да, совмещаю с военной службой.
— Я к вам и шел, пока не задержан был грубияном.
— Еще раз извиняюсь за него.
— Хотел договориться с вами, как скоро освободите захваченное помещение. НИИ-20 возвращается в Москву.
— Наш директор, профессор Иосифьян, — я по пути сюда зашел к нему, — просил вам передать: “Об этом не может быть и речи. Со своей стороны хотел бы вам предложить разгрузить меня и у нас остаться главным инженером.
— Не кажется ли вам, товарищ капитан, такое предложение недостойным? Сегодня буду у наркома и договорюсь о том, чтоб вышвырнули вас отсюда.
— Я думаю, товарищ Кабанов не согласится с вами.
— Вы все здесь заодно! Как одна шайка, — возмутился Казанский и, хлопнув дверью, вышел из караулки.
— Эх, рано позвонил тебе, — сокрушался Виктор, — надо было бы ему еще добавить…
— Теперь жди вызова в МВО. Будут неприятности.
— Ты думаешь, он нажалуется туда?
— Вполне возможно. Как и понижение в звании.
— Так ведь, в Перловке обошлось.
— Разумный человек попался.
— А ты этому свою должность предлагал. Я возмутился и хотел вмешаться.
— Только этого и не хватало! Тебе почаще надо вспоминать, что ты в армии. И свой характер придержать. Хорошо бы с рук сошло…
— Так он не шел, а пер. И первым меня толкнул.
— А ты ему руку заломил, и мог сломать. Тогда бы нам не сдобровать.
— Так не сломал ведь…
— Склонен ты к самоуправству. Гараж опять же захватил. Без спросу, без доклада.
— Ты мог не разрешить. И всего-то на пару часов в день. Машины могут постоять
— Да где ты их достал?
— Там, где ты станки и автодетали. Оставлены при эвакуации.
— Не можешь ты борьбы забыть.
— Зато солдаты благодарны. Так увлеклись борьбой! Как мы с тобою в Омске.
— У нас в военное время одиннадцатичасовой рабочий день, а ты передохнуть им не даешь.
— Так это ж лучший отдых! Зато у тебя своя команда! В/Ч № 52328. Пять командных встречь и пять побед! Гордиться можно.
— Ну ладно. Продолжай, но согласовывай со мной. А в проходной будь осторожней, — закончил военинженер, вставая.
Вскочил и Виктор. Вытянулся в струнку:
— Слушаюсь, товарищ комбат!
А утром Главный инженер вызвал к себе начальника охраны.
— Ну, вот и дождались. Только что принесли пакет из Штаба Округа. Вызывают не в инженерный отдел к полковнику Третьякову, как всегда, а к какому-то заместителю начальника отдела тыла, генералу. И не только меня, комбата, но и сержанта Званцева. Жди понижения в звании или отправки на фронт.
— Когда ж он успел нажаловаться?
— Там по ночам не спят, как и в наркоматах… Товарищ Сталин не терпит спящих.
— Когда явиться?
— Сейчас поедем.
Не ожидая ничего хорошего, они поехали в Штаб Московского военного округа.
К подполковнику Третьякову в инженерный отдел не заходили. Званцев привык в тому, что тот сидел в общей комнате с другими офицерами его отдела.
Когда же они нашли отдел тыла, в приемной их встретил адъютант в звании капитана.
— По вызову? — спросил он. — Генерал занят. Придется обождать.
Сидели молча. Адъютант за столом шелестел бумагами. Снимал трубку:
— Сейчас, товарищ директор, доложу. Генерал очень интересовался вами. Да, да! Вы все расскажете ему.
И через минуту снова:
— Товарищ замнаркома. Сейчас вас соединю. У генерала люди. Но с вами он переговорит.
Званцевы переглянулись.
Может быть, ночью этот замнаркома звонил сюда по жалобе Казанского из НИИ-20, и теперь интересуется?
Наконец из кабинета вышли несколько гражданских лиц и с ними офицер.
Адъютант вскочил и скрылся в кабинете. Вернулся с пачкой бумаг в руках, пригласил:
— Войдите. Учтите, генерал не спал и не в духе. Постарайтесь поскорее. А я схожу ему за крепким чаем. Он только держится на нем, — доверительно закончил он.
— Так мы ж не сами… — начал было Виктор, но посмотрел на брата и замолк.
— Товарищ генерал! Разрешите обратиться? Военинженер III ранга Званцев в сопровождении сержанта по вашему вызову явился.
— В/ч 5238? — спросил генерал, не отрывая глаз от лежащих на столе бумаг.