Мертвая

Демина Карина

…ты засранец, – Вильгельм ходит в склеп, где беседует с телом моего супруга, а я старательно пытаюсь свыкнуться с мыслью, что он все-таки мертв.И чуда не будет.Чудеса – они ведь не случаются по расписанию.

– Мог бы уже ногой пошевелить или рукой там… моргнуть хотя бы… ты вообще в курсе, что тебе посмертную отставку дали? Не хотели, заразы, но я намекнул, что тогда и я жалобу подам… и от меня избавиться хотят. Как думаешь, папаша мой случаем воспользовался?

Я тихонько отступила.Не хватало помешать этой почти

дружеской беседе.

– Наверняка он подсуетился… вчера письмецо доставили. Откуда узнал? Главное, пишет, мол, что уже почти при смерти и дела надо передать. Мне, раз уж с инквизицией не сложилось, стоит обратить внимание на семью… в гробу я его видел с семьей вместе.

…письмо доставили вчера нарочным. Я помню плотный конверт с круглой восковой печатью,и тяжкий вздох Монка,и взгляд его, беззащитный, беспомощный…Монка я скормлю директрисе приюта.Нет, чек чеком, но… почему-то сейчас мне этого кажется недостаточно. Вот пусть сходит, займется делом, заодно и, глядишь, очнется от своего полусна. Я где-то понимала его. Оставленный светом, он чувствовал себя брошенным, и это было несправедливо. Милосердно, со стороны того, кого он почитал божеством, но несправедливо. Сам Монк предпочел бы умереть, однако…ему придется жить.Так почему бы не здесь? Жрец нам тоже в хозяйстве пригодится.

– Представляешь, он заявил, что вопрос поставлен,и вот-вот меня признают недееспособным… меня… и самое поганое, что теперь у него может получится… чего уж проще, объявить сумасшедшим? Кто поверит безумцу, если вдруг рот раскрою?

Я задерживаюсь ненадолго.Мне кажется, Вильгельм подозревает, что он не один, но сейчас ему плевать.

– Мне всю жизнь казалось, что уж здесь-то он меня не достанет… а нет… он умеет ждать. И находить правильных людей. Другое дело, чем он платит, но… какая разница?

Из кармана Вильгельм вытащил шило и воткнул в бок мертвеца. Тот, как и следовало ожидать, не шелохнулся. Следовательно…

– Засранец, – вздохнул Вильгельм. – Редкостный… на Островах мне рады не особо будут… что остается? Колонии? Может, оно и к лучшему… съезжу… мир повидаю…

Я все-таки ушла.Следовало воспользоваться моментом, пока бывший старший дознаватель, пребывавший ныне в бессрочном отпуске, предавался душевным терзаниям, и найти то самое письмо.Искать долго не пришлось.Я прочитала.И еще раз.Хмыкнула.И поднявшись в кабинет, набрала Аарона Марковича…

– Знаете, - сказал он, выслушав мое предложение.
– Конечно, это несколько… необычно…

Скорее уж в высшей степени абсурдно, однако существующему законодательству не перечит, а значит, вполне осуществимо.

– Гхм… и все-таки… полагаю, придется…

– Взятку дать? – я села на стол и вытащила из ящика пилочку для ногтей. Отрастали они слишком уж быстро, да и выглядели вовсе не так, как положено ногтям благовоспитанной фрау.

– Что вы, церкви не дают взяток, – притворно возмутился Аарон Маркович, - ей оказывают посильное вспомоществление…

– Пускай… найдите, пожалуйста, кого там вспомоществлить чтобы решили вопрос

правильно, а то ведь…один не воскреснет, второго отберут.Третий и сам скорее в мире света, нежели яви.И что остается бедной женщине? Этак я и вправду с тоски крестиком вышивать начну.

…чудо случилось ближе к полудню.

Я сидела у гроба. Просто так… а что, родовой склеп – место тихое, благостное, в чем-то склоняющее к мыслям о вечном. Сидела и полировала ногти, раздумывая, стоит ли предупредить Вильгельма,или пусть сюрприза дождется…а потом все изменилось.Просто вот взяло и изменилось. Мир будто вздрогнул, распался и сложился вновь, но совершенно иным узором.А мой супруг открыл глаза.

– Что… - его голос звучал сипло, надтреснуто. – Ты здесь делаешь?

– Скорблю – ответила я, пряча пилочку за спину.

А что, у людей скорбь по-разному проявляется.

– Ты меня убила…

Я лишь развела руками, но сочла нужным уточнить:

– Но помогло же…и вообще, никто не обещал ему, что семейная жизнь будет простой.Я протянула руку. А он принял.И…чудеса случаются не по расписанию, а лишь тогда, когда действительно нужны.

Эпилог

…он появился в доме седьмого марцета, предварив этот визит дюжиной писем, одно гневливей другого. Письма Вильгельм молча отправлял в камин, последние и вовсе не вскрывая, а после выбирал себе бутылку поприятней и напивался.Я не мешала.Я ждала.Сперва Аарона Марковича с бумагами, выправленными должным образом. Прочитав их, Диттер ненадолго застыл, а потом… боги, как он смеялся. Долго и до слез. И кажется, именно этот смех и эти треклятые бумаги помогли ему осознать, что он все-таки жив. Просто немного иначе, нежели другие люди. А значит, сотня тысяч марок потрачена не зря…дорогие нынче дознаватели пошли.

Как бы там ни было, он появился в доме седьмого марцета, аккурат после завтрака. Плотный, несколько неуклюжий господин в дорогом костюме. Он производил обманчивое впечатление человека добродушного, возможно, несколько леноватого и не блещущего умом.Круглое личико.Пара подбородков, подчеркнутых накрахмаленным воротничком. Пухлые щечки с ямочками. И блеклые снулые глаза, которые зацепились за меня.

– Чем могу быть полезна?
– поинтересовалась я, подняв бокал. Когда-то меня пытались научить различать оттенки алого по преломлению цвета, а заодно уж и само вино читать, но увы, не вышло.

– У вас мой сын, – господин осмотрелся.

Да, знаю, особняк наш производит впечатление несколько гнетущее, но это если с непривычки. Впрочем, вырабатывать оную господину не стоит.Я хлопнула ресницами.Ротик округлила.А он поморщился.

– С кем я могу побеседовать? – на лице его появилось выражение раздраженное, за которым просматривалась плохо скрытая брезгливость.
– Серьезно.

– Со мной.

Я потрогала пальчиком губу.

– Фрау…

– Вирхдаммтервег, – любезно подсказала я. – И вы мне не нравитесь.