Мертвецы не тоскуют по золоту
Шрифт:
— Как золото? — удивился Коновалов.
— А что, впервой, что ли? Всего пять ящиков по десять кило. Недоволен?
— Мне-то чего, но у нас одного человека не хватает.
Коновалов не знал, зачем он это ляпнул. То ли от растерянности, то ли от страха. Такого неожиданного оборота никто не мог предположить.
— В котором часу нужно быть там? — спросил он.
— В двенадцать. Человека я тебе дам из резерва. Поедешь укомплектованным. И давай живо. Они там на каждый грамм по десять бумажек выписывают. Буквоеды. Делов
— Без бумаг в хранилище не пустят. Чего ребят гонять?
— Пошли кого-нибудь во двор из ребят. Поедете с новым шофером на хорошей машине. Пусть покажут, куда подавать фургон. И не тяни лямку. Времени у вас в обрез.
Коновалов вышел из дежурки. Он уже знал, что все пошло шиворот-навыворот. Придется прибегать к запасному варианту, отступать некуда.
В 11.25 машина была загружена и готова к выезду. Трое инкассаторов залезли в "душегубку". Коновалов приоткрыл свою сумку и отвинтил вентиль на баллоне на четверть оборота. Маленький баллончик походил на термос, а точнее, на небольшой огнетушитель из никелированной стали. Поднявшись по ступенькам в салон фургона, Коновалов бросил сумку в темный угол и сказал:
— Пусть здесь полежит. Ладно, мужики. Сегодня у нас короткий день. За пару часов справимся.
Бригадир спрыгнул на землю, убрал трап, захлопнул дверцу и запер ее на трехгранный ключ.
На минуту он зашел в холл конторы и позвонил от милицейского поста в Чкаловское отделение. Когда дежурный снял трубку, Коновалов сказал:
— Мы выезжаем с сюрпризами. Дорога двадцать минут. Вы там приготовьте мне мою пушку.
Ответа он не ждал и положил трубку.
Водитель оказался мрачным мужиком, раньше Коновалов его не видел. Здоровяк с бычьей красной рожей. Такого газом не возьмешь.
— Поехали, приятель. Выезжай на Трубную, потом на Сретенку и по бульварному кольцу до высотки. Обогнем мост, и мимо "Иллюзиона" по прямой к Чкаловскому отделению.
— А чего мудрить-то, — забасил шофер. — Прямо до Самотеки, а там по Садовому без выкрутасов и упремся в Чкаловское. Быстрее и проще.
— У нас свои инструкции, приятель. По оживленным местам мы не ходим. Знаешь, чего везем?
— Ящики с динамитом.
— Вот именно. Подарок соцстранам.
— Откуда знаешь?
— На Запад золото в песке отправляют. Там не надуешь, а для друзей и в слитках сойдет. Вперед!
Выручка ГУМа, ЦУМа и "Детского мира" подсчитывалась до утра целой бригадой кассиров. Маршрут Ветрова объезжал гигантские магазины и привозил деньги в банк. С этой минуты маршрут выходил из-под контроля начальства. Развоз пятаков — занятие пустяковое. Транзитное обслуживание точек без захода на базу решалось в производственном порядке. Главное дело — вовремя обслужить
В одиннадцать часов Ветров заглянул в дежурку.
— О, привет, Родионов. Ты здесь поселился? Не твоя же смена.
— Сменился. Мне в понедельник на свадьбу идти.
— Понял. Ну мы поехали в третий парк.
Родионов не реагировал. Новостей нет, значит, все идет по плану. Ветров вышел на улицу и сел на переднее сиденье. Толик выглядел усталым и ленивым. Сегодня он даже мешки не помог затащить.
— Вот что, Толян. А сейчас мы объедем Таганку и спустимся к Ульяновской улице, дом пятнадцать.
Толик тупо глянул на Ветрова покрасневшими глазами.
— Зачем?
— Эдик у нас стеснительный, сам сказать не может. Мы с тобой во дворике подремлем, а нашего дружка отпустим на пару часиков.
Усталый шофер оглянулся назад. Красные глаза попытались прищуриться, а пересохшие губы улыбнуться.
— А как же третий парк?
— Парк подождет, а Светочка не сможет. У нее муж ревнивый, и она только днем баловаться может. Тут момент ловить надо.
— Вопросов нет. Святое дело.
Толик вцепился толстыми, малиновыми пампушками в руль, и машина тронулась с места.
На Ульяновской улице, в километре от места, где предстояли события особой важности, ребята присмотрели тихий глухой дворик в виде колодца с огороженным садиком посредине. Каждый второй подъезд принадлежал какому-нибудь магазину, чьи витрины выходили на улицу. Тут то и дело крутились машины, заполненные тарой, хлебом, молоком и мясом. Здесь жили своей жизнью, и стоявший в стороне старый УАЗик с надписью "Связь" никого не интересовал.
Эдик Чайка многозначительно подмигнул друзьям и выпрыгнул из салона машины. Как только он скрылся за дверьми углового подъезда, Ветров достал из своей сумки бутылку бормотухи и сказал:
— Надо украсить ожидание небольшой дозой радости. Это, конечно, не Светочка, но тоже удовольствие.
Шофера передернуло.
— Ладно, только самую малость. От меня и так перегаром на версту тянет.
— Хуже не будет. Скажи-ка, Толян, нам когда-нибудь дадут новую машину?
В момент четвертого булька Толик ответил:
— На базе есть и хуже. Мы получаем две машины в год, и то нерегулярно. Если встать на очередь, лет через десять получим.
— Но уже сейчас наш шарабан можно пальцем насквозь проткнуть.
— А тебе бронь подавай? Мы машину с деньгами бросаем и обедать уходим. И что?
— ГУМ, ЦУМ — это серьезные деньги.
— Брось, Макс. Туфта все это. Помнишь, когда на собрании в конторе полковник с Петровки выступал? Зануда Киселев ему вопросик задал: "Почему на инкассаторские машины сирены не ставят?" Что он ответил? "У нас и без вас в ушах звенит. В Советском Союзе нет банковских грабителей, но зато есть инфаркты и пожары. Здесь вам не Чикаго".