Мертвецы выходят на берег. Министр и смерть. Паршивая овца

Бальдерсон Бу

Он поднял керосиновую лампу, и мы увидели на стене прямо перед собой какие-то странные знаки, по-видимому, древнееврейские буквы, начертанные красным мелом.

— Это не пустые закорючки. Это каббалистическая монограмма — имя Господа Иегова написано задом наперед. Согласно теории оккультизма, это одно из самых страшных кощунств. Ибо представляет собой на самом деле оккультное имя дьявола.

— Великолепный экспонат для музея курьезов! — воскликнул Арне.

Мое внимание привлекли несколько бурых пятен на столе. Я указал на них.

— А это что? Пятна от вина?

— Скорее,

это кровь. Случалось, что во время мессы женщин клали голых на стол и мазали кровью, чтобы в них вошли силы вечной молодости, содержащиеся в этом, по словам Парацельса, эликсире жизни. Не исключено, что это была человеческая кровь, она считалась особенно действенной. В XVII веке французские ведьмы крали или покупали детей как раз для этой цели. Ведьма Монвуазен до того, как ее обезвредили, принесла в жертву на своих черных мессах две с половиной тысячи детей. Я думаю, такие сведения помогут лучше понять происхождение этих злосчастных процессов над ведьмами.

Меня замутило. Это место внушало мне отвращение. Пале посмотрел на меня с улыбкой, очевидно, он понял мое состояние.

— По-моему, вы достаточно ознакомились с сатанинской капеллой? — спросил он.

— Да, — пробормотал я. — На сегодня, по-моему, хватит.

Мы поднялись из подвала и, вернувшись в гостиную, переменили тему разговора. Остаток вечера Пале был очаровательным и радушным хозяином. В восемь часов мы откланялись, ублаженные во всех отношениях. И все-таки, выйдя на свежий воздух, я испытал чувство освобождения.

Наша лошадка неспешно трусила домой, а мы обменивались впечатлениями. Карстен выразил восхищение обширными познаниями Пале в области оккультизма, а также его разносторонней образованностью. Арне отдал должное его кухне и винному погребу. Моника заметила, что, по ее мнению, Пале настоящий домашний тиран, причем самого неприятного свойства, с чем я не мог не согласиться. И вместе с тем мы все поддались обаянию его личности.

Недалеко от Каперской усадьбы нас ожидал сюрприз. До сих пор я только слышал рассказы о чудесах, творящихся в усадьбе, и относился к этим рассказам с изрядной долей скепсиса. Ведь нам, юристам, известно, что показания свидетелей порой бывают далеки от истины. Теперь я имел возможность сам оказаться в роли свидетеля.

По дороге навстречу нам бежала женщина. Время от времени она останавливалась, чтобы перевести дух, но потом снова пускалась бежать, словно что-то страшное вынуждало ее к этому. Когда женщина была от нас метрах в ста, мы узнали Марию. Такой марафон был не для ее комплекции, однако она выжала из себя все, что могла. Лицо у нее потемнело, и дышала она как загнанная лошадь. В глазах метался неприкрытый ужас.

— Собака! — задыхаясь крикнула она, подбегая к коляске. — Собака! Тасс! Ужас-то какой, батюшки мои!

— Мария, что случилось? — воскликнул Арне, помогая ей сесть в коляску. Мария упала на сиденье, как большая подстреленная птица. Моника обняла ее, стараясь успокоить, через несколько минут, когда первые меры по спасению были приняты, Мария пришла в себя настолько, что смогла рассказать о случившемся.

Тасс весь вечер бегал по усадьбе, а полчаса тому назад прибежал на кухню, чтобы его покормили. Но вел он себя как-то странно:

недовольно рычал, принюхивался, будто на кухне пахло чужим, лаял, глядя на лестницу, и яростно царапал лапой дверь. Мария машинально открыла дверь в прихожую, и Тасс стрелой бросился по лестнице на второй этаж. Мария слышала, как он пробежал по коридору прямо в Желтую комнату. Дверь в нее, должно быть, была приоткрыта, потому что Мария слышала, как она распахнулась настежь. Через мгновение по всему дому разнесся душераздирающий собачий вой. От страха Мария выронила две тарелки, и они разбились. Вой длился не дольше секунды, потом стало тихо как в могиле. Что случилось с собакой? Мария не осмелилась подняться наверх, а предпочла бежать нам навстречу. Пока Мария говорила, на щеках у нее выступили красные пятна.

Лошадь остановилась перед домом, мы спрыгнули с коляски и бросились в кухню, дверь которой Мария оставила открытой. Перешагивая через несколько ступенек и обгоняя друг друга, мы поднялись на второй этаж и выстроились перед дверью Желтой комнаты — она была закрыта. Мы вдруг оробели. Я видел, что Арне очень взволнован; как тогда в Осло, его правый кулак непроизвольно то сжимался, то разжимался. Однако Арне первый набрался смелости, небрежным движением положил два пальца на ручку двери и нажал на нее. Мы вошли в комнату следом за ним.

И тут меня словно ударило электрическим током. Перед нами в луже крови лежал несчастный шпиц, на груди у него зияла рваная рана. Морда была изодрана, как будто ее нещадно драли когтями.

Мы оцепенели. Первым опомнился Карстен.

— Поздравляю. Вот и началось… — пробормотал он.

Глава пятая ЭКСПЕРИМЕНТ СО СТАРЫМ КОМОДОМ

— А я считал, что отправляюсь в увеселительную поездку, — сказал Арне, отряхивая брюки после того, как стоял на коленях и обследовал мертвую собаку. — Я уже собирался уехать в Осло завтра утром, поскольку думал, что ввел Пауля в курс дела. Однако, видно, придется задержаться. Вот черт! Но я не уеду отсюда, пока не выясню все до конца!

Карстен победоносно улыбнулся. Он был похож на пророка, который предвещал конец света, а ему не верили, и вот теперь все убедились.

— Ну а теперь попробуй дать хоть какое-нибудь рациональное объяснение случившемуся, — с иронией предложил он. — Чужой не мог попасть в дом. Парадную дверь ты запер перед нашим отъездом, а черный ход ведет через кухню, где неотлучно находилась Мария.

— Мария могла выйти на несколько минут, — вмешался я. — Допустим, она спустилась в погреб, зашла в одну из комнат — в это время кто-то вполне мог прокрасться в дом.

— Собака подала бы голос.

— Она и подала.

— Верно, — согласился Карстен. — Но не раньше, чем этот таинственный мистер Икс уже пробрался в комнату. Вообще-то известно, что собаки и многие другие животные чуют и угадывают то, что еще скрыто от людей.

Арне натянуто улыбнулся.

— То есть ты хочешь сказать, что убийца — назовем его так — вдруг оказался в доме? Что он, существо сверхъестественное, проник в дом сквозь крышу или стены?

— Совершенно верно, — Карстен с достоинством опустился в старинное кресло.