Мертвое море

Каррэн Тим

– Я прыгнул за борт вместе с Гослингом. Мы барахтались в наших спасательных жилетах. Господи, это продолжалось несколько часов. Может, большую часть дня... точнее того, что мы привыкли называть днем... а потом мы нашли этот плот. С божьей помощью.

Джордж надеялся, что нашел к Полларду подход, но тот так и ничего не сказал. Он просто смотрел в туман, то и дело, щурясь, словно искал чего-то или ждал.

– Чего бы ты не искал, - сказал Джордж, - ты не найдешь это здесь.

Поллард еле заметно улыбнулся. В остальном, его лицо оставалось мертвым, как надгробная плита. Пустые

глаза выражали не больше эмоций, чем пулевые отверстия в коряге. Время от времени его губы подрагивали, словно ему очень хотелось что-то сказать... и это все.

Джордж попробовал еще раз.

– Что ты надеешься разглядеть в этом тумане?

Поллард не ответил.

Господи, что за парень? Залезть ему в голову, это все равно, что вскрыть замок расческой.

– Знаешь, почему я сижу здесь с тобой?

Эта фраза привлекла внимание Полларда.

– Потому что они тебе сказали.

– Ты прав, - согласился Джордж. Возможно, искренность будет здесь правильным шагом.
– Не пойми неправильно, я в любом случае сел бы поболтать с тобой... хотя, да, они беспокоятся насчет тебя.

Но на Полларда эти слова, похоже, не произвели впечатления.

Поэтому Джордж сказал:

– Знаю, Маркс ездил на тебе как на... как там он выразился? Как на паршивой кляче? Как на пятидолларовом муле?

У Полларда мелькнуло подобие улыбки.

– Маркс - жесткий парень, я знаю, - сказал ему Джордж.
– Гослинг тоже бывает таким иногда. Но я бы не торопился судить их или записывать в засранцы. Они выкладываются здесь по-полной, а это ожесточает. Они не приемлют слабость ни в себе, ни в других. Гослинг сказал, что ты служил раньше в береговой охране. Ты же знаешь, каково это, знаешь, какая там "дедовщина". Здесь то же самое.

Сейчас Поллард смотрел на него.

– Конечно, подумай об этом. Маркс - крутой парень. Это сразу видно. Похож на байкера из "Ангелов Ада", или вроде того. Он не тот парень, кого хочется злить. Но знаешь, что? Знаешь, почему он ездит на тебе?
– спросил Джордж.
– Потому что ему страшно до усрачки. Ему страшно, как и мне, как и тебе. Просто он проявляет это по-другому, вот и все.

Поллард моргнул.

– Я знаю.

Это уже что-то. Джордж достиг цели. Он уже подумывал, что когда вернется - если вообще вернется - то завяжет со строительством и станет психотерапевтом. Джордж Райан, психотерапевт-работяга. Доктор Фил-пролетарий.

– Конечно, ты знаешь. Маркс бесится из-за тебя, и знаешь, почему?

– Потому что ему страшно?

Джордж покачал головой.

– Отчасти... но в основном, потому что нас слишком мало. И я, и ты, и Кушинг, и Чесбро. Мы все - ядро их команды. Команды Маркса и Гослинга. Они нуждаются в нас точно так же, как и мы в них. У них есть идеи насчет того, что нам делать здесь, и думаю, это неплохие идеи. Но без нас им не справиться, и они знают это. Мы нужны им. И одной мысли, что их команда разрушается, достаточно, чтобы вывести их из себя. Понимаешь?

Джорджа несло. Он даже не был уверен, верит ли сам в то, что говорит. Но будь он проклят, если это не звучало убедительно. По крайней мере, этого хватило, чтобы Поллард начал "оттаивать".

А это уже было что-то.

Какое-то время Поллард молчал, а потом сказал:

– Я продолжаю туда смотреть... продолжаю высматривать Майка.

– Майка?

Поллард кивнул.

– Майка Маковица. Мы звали его "Маки". Воспоминание вызвало у Полларда короткую улыбку.
– Маки. Мы с ним спали на одной двухъярусной кровати. Я, Маки и еще один парень делили каюту.

– Он утонул вместе с кораблем?

– Нет. Мы оба спаслись... Кажется, у Майка была сломана рука, но в остальном с ним все было в порядке.

Поллард раскрылся как цветок, впускающий в себя солнечный свет. И раз уж он начал, уже ничто не могло остановить его.

– Мы... я и Майк... мы были в спасательных жилетах и плыли на каком-то ящике. Не знаю, как долго. Знаю только то, что мы попали в заросли водорослей - таких как здесь - прежде вас. Не знаю, почему.

– Что... что с ним случилось?
– спросил Джордж.

Поллард покачал головой. Лицо у него было осунувшимся, землистого цвета.

– Мы слышали всякое... звуки в воде, рев из тумана. Жуткие звуки. Огромные существа двигались в тумане и ревели... как доисторические чудовища. Мы были напуганы до усрачки. Майк думал, что мы прошли сквозь какой-то разрыв во времени, как в кино. Что, возможно, мы застряли на окраине Юрского или Триасового периода... Сперва я думал, что он свихнулся, но потом... господи, те звуки. Я уже думал, что один из этих длинношеих, зубастых монстров... типа того, который стоит в чикагском музее, семьдесят или восемьдесят футов длинной, с плавниками, как у кита... что одна из тех тварей, тех морских змей, выскользнет из тумана и раскусит меня пополам. Господи, не знаю, что я думал. Да я просто был напуган до усрачки и не мог поверить в происходящее. Может, я и до сих пор не верю.

Джордж облизнул пересохшие губы.

– Что-то вышло из тумана?

Но Поллард покачал головой.

– Нет, не совсем. Что-то вышло из воды. Две твари появились из воды.

– Что за твари?

– Они схватили Майка, - ответил Поллард, сжав кулаки.
– Появились из гребаной воды и забрали его.

Потом Поллард понес какую-то ахинею, но Джордж дал ему высказаться. Он стал рассказывать про другого парня, которого звали Барки. Каким он был хорошим парнем, и что вытворял в портах. Что всегда ходил под руку с двумя черными шлюхами, водил парней на подпольные карточные игры и на шоу с танцующими трансвеститами. Так вот, этот Барки стоял на часах, а Поллард пришел сменить его, сразу, как только корабль вошел в туман. Барки был в хорошем настроении, говорил, что слышал в тумане хлопанье крыльев, гигантских крыльев. Шутил насчет этого, хотя и немного нервничал. Все было хорошо, а потом Барки закурил. И тут, бац, какая-то тварь... птица или летучая мышь с огромными чешуйчатыми крыльями и косым, похожим на серп клювом... выскочила из тумана и утащила Барки за борт. Прямо на глазах у Полларда. Просто схватила его. Такого нарочно не придумаешь. Просто налетела на него и с ходу забрала. Поллард видел, как та злобная тварь уносит его в туман и слышал ее жуткий хохот.