Мертвое море

Каррэн Тим

Фабрини продолжал молиться, крепко зажмурившись. Он был глух к адресованным ему колкостям. Последний раз он молился, когда был мальчишкой. Он давно отвернулся от бога, а религию считал опиумом для народа. Но как любой человек в кризисной ситуации, готов был попробовать все.

Сакс следил за Менхаусом. Эти двое стали терять над собой контроль после тех криков в тумане. Больше это было видно по Менхаусу, потому что у Фабрини были какие-никакие яйца, а Менхаус был из тех, кто нуждался

в поводыре. Нуждался в том, кто будет за ним присматривать, показывать куда ссать и как подтирать задницу. Нуждался в том, кто будет принимать за него решения, и говорить, что ему следует думать.

Таким парнем можно было легко манипулировать.

Но сейчас от Менхауса было мало пользы. Те звуки и крики в тумане вывели его из равновесия.

– Ты только послушай Фабрини, Менхаус. На что он тратит время. Радуйся, что я рядом. Расскажи какой-нибудь прикол. А то не хочу слушать, как Фабрини вымаливает себе у боженьки хрен побольше.

Обычно Менхаус так и сыпал прибаутками. Он был настоящей кладезью сальных шуток и непристойных анекдотов. Но сейчас у него были с этим проблемы. Он вглядывался в туман, и не обращал больше ни на что внимания.

– Хм... дай подумать... я... а, вот. Что один гандон сказал другому, когда они проходили мимо гей-бара?

– Не знаю.

– Давай зайдем и упоремся в говно.

Сакс хохотал, пока не закашлялся.

– У меня есть прикол получше. Что общего есть в затонувшем корабле и в заднице Фабрини?

– Не могу сказать.

– Дохлые матросы!

Менхаус захихикал, но потом вдруг замолчал.

– Послушай, ублюдок, - взревел Фабрини, отвлекшись от молитв, - лучше кончай это дерьмо. Я предупреждаю тебя, урод толстожопый. Меня не возбуждает хрень, которую ты несешь.

– О, черт, какая жалость, - воскликнул Сакс.

– Да он же просто шутит, - сказал Менхаус.

Сакс вздохнул.
– Конечно, шучу, Фабрини. Ты же знаешь, я никогда и ни за что не оскорблю твои чувства. Ты слишком много значишь для меня, сладкий.

– Пошел на хрен.

– Я бы пошел, да ты перевозбудишься.

Фабрини снова стал молиться.

– Эй, Менхаус, - крикнул Сакс.
– Ты слышал о том случае, когда Фабрини подхватил "венеру"? Он приходит к доктору, и тот говорит ему, да, у вас гонорея. Знаете, кто заразил вас?
– спрашивает доктор. Фабрини отвечает, - Нет, я не видел его лица, он все время стоял сзади.

На этот раз Менхаус не удержался от смеха. Он чувствовал, как Фабрини испепеляет его взглядом, но не мог остановиться. Он хохотал, пока, наконец, не замолчал, почувствовав, что хватит. Может, это было вовсе не смешно. Может, может...

– Господи Иисусе, Сакс, да что вообще происходит? Похоже, я схожу с ума.

Где мы?

– Он не знает, Менхаус, - сказал Фабрини, с ужасом в голосе.
– Никто не знает, где мы. Это место... куда попадают все те корабли. Исчезнувшие корабли. Иногда их выносит обратно течением, но на них уже нет людей.

– Заткнись, придурок, - рявкнул на него Сакс.
– Ты ни хрена не знаешь. Кретин чертов.

Но Фабрини лишь рассмеялся. И этот смех был горьким и измученным, полный цинизма, с намеком на сильное помешательство.

– Ты все еще веришь, что мы находимся на Земле, Сакс? В это ты веришь? Подумай еще раз, раз нас засосало в какую-то черную дыру, мы уже никогда выберемся из нее.

– Черт, - воскликнул Менхаус.
– Вот, дерьмо...

– Не слушай его, Менхаус. Не иди у него на поводу. Разве не видишь? Он этого и хочет. Он хочет вытянуть из тебя все жилы, хочет опустить до своего уровня, - сказал Сакс, стараясь казаться умным, вежливым и доброжелательным, и чуть выше, чем он есть.
– Типы вроде Фабрини не имеют яиц. Они проживают свою жалкую, пустую жизнь, пытаясь компенсировать свой маленький член.

– Пошел на хрен, Сакс, кретин чертов, - огрызнулся Фабрини, снова сбитый с толку.

Менхаус переводил взгляд с одного на другого, пока те обменивались колкостями, взаимно унижая их мужские достоинства и матерей. Он чувствовал себя, как кусок металлолома, застрявший между двух магнитов. И он уже начал задумываться, кто же из них самый сумасшедший.

– На моих часах уже почти восемь утра, - сказал Фабрини.
– Если ты такой умный, Сакс, скажи, почему не видно солнца?

– У тебя часы накрылись, - соврал тот.
– К тому же, в таком тумане солнца мы все равно не увидим.

Это развеселило Фабрини.

– Да ну? Почему бы тебе просто не признать это, Сакс. Солнце здесь не встанет. Здесь всегда темно, и в этом чертовом тумане живут твари, которые выгрызут из тебя кишки...

Менхаус пытался не слушать, но слова эхом отдавались у него в голове и рвались наружу.

– Оно же встанет... солнце должно встать. Правда, Сакс?

– Ну да. Встанет, как пить дать. Как только оно разгонит туман, мы сразу увидим, где находимся. И остальные тоже смогут нас увидеть.

Фабрини снова зашелся циничным смехом.

– Ага. И то, что поймало другую лодку, тоже увидит нас...

7

Дело в том, что никто не знал, где они находятся.

Они думали всякое, говорили всякое, повторяли страшные морские истории, но никто из них не осознавал всей серьезности ситуации, и насколько далеко они находились от дома.