Мертвое озеро
Шрифт:
В несколько дней она как будто возмужала. Движения ее стали плавны, она не бегала по саду, а тихо расхаживала по дорожкам; даже ее мысли вращались на совершенно новых предметах.
В ожидании ужина усталая Аня после продолжительной прогулки отдыхала на диване в гостиной; у стола читал старичок газету. Дверь была открыта на террасу; но Ане было жарко: она откинула густые пукли от разгоревшихся своих щек, сняла пелеринку с своих пышных плеч и оставалась в полулежачей позе.
– - Не закрыть
– - смотря на пылающие щеки своей внучки, спросил старичок.
– - О нет! мне и так жарко; я далеко зашла, всё думая да думая, потом бегом бежала домой.
– - Дурочка, о чем же это ты так думала?
– - О Петруше! я ужасно рада, что его увезли отсюда.
– - Чему же ты рада?
– - с удивлением спросил старичок.
– - Да помилуйте! ну что ему было здесь-то делать, шалить?..
– - Умно рассуждаете!
– - раздался голос: в дверях террасы стоял Федор Андреич.
Аня и старичок очень испугались неожиданного появления его и стали его расспрашивать, как он явился.
– - Просто всего изломало меня от езды. Я вышел у лесу из коляски да и пришел пешком,-- ласково пожимая руку у старичка, отвечал Федор Андреич, и, обратясь к Ане, он продолжал:-- Что же вы не здороваетесь со мной? ведь мы давно не видались.
И он поцеловал ее в лоб и погладил по плечу.
– - Уф!
– - упав на диван, произнес Федор Андреич и, проведя рукой по лбу, вдруг пугливо оглядел комнату и поспешно спросил:-- А где сестра?
– - Наверху-с!
– - отвечала Аня.
– - Здорова?
– - Кажется!
– - неутвердительно отвечала Аня.
Но Федор Андреич, не слушая ответа, обратился к старичку и, потирая руками, спросил:
– - Ну а как вы без меня проводили время?
– - Да вот, как видишь, скучали,-- отвечал старичок, и говорил искренно, потому что без карт и партии шашек ему страшно длинны казались вечера.
– - А вы?
– - обратясь к Ане, спросил Федор Андреич.
– - Да вот играла со мной в шашки: ведь она умеет играть!
– - с гордостью сказал старичок.
– - Хорошо, сыграем… сыграем…
И Федор Андреич с удивлением глядел на Аню и продолжал:
– - Да что это вы как-то нарядны сегодня?
На Ане было ее будничное ситцевое платье с открытым лифом и рукавами; но несколько диких роз приколото было к корсажу. Пукли, падавшие на ее плечи, при слабом освещении, делали ее туалет очень роскошным.
Аня сконфузилась и поспешила накинуть на плечи, пелеринку; закинув пукли назад, она спрятала их под гребенку. Всё это было делано необыкновенно быстро; но, срывая свой букет с лифа, она слабо вскрикнула, уколовши руку.
Федор Андреич с упреком сказал:
– - К чему всё это вы измяли! Я только так заметил, вот вы и наказаны…
И, заслышав шаги
Настасья Андреевна вошла в гостиную; брат поздоровался с ней и, подавая ей письмо, сказал:
– - Петруша вам всем посылает поклон, а вам письмо.
Настасья Андреевна тут же, распечатав его, стала читать; но руки у ней задрожали, она стала щуриться и наконец быстро вышла из гостиной.
За ужином Федор Андреич поразил всех любезностью своей; он даже пожал руку учителю и его жене и отвечал поклоном на ее скорый реверанс. Лица у всех были веселы, кроме Настасьи Андреевны, которая после ужина объявила брату, что желает с ним переговорить.
– - С большим удовольствием!
– - отвечал Федор Андреич; но его лицо противоречило словам.
Войдя в гостиную, Настасья Андреевна заперла дверь в залу, заглянула на террасу и, став посреди комнаты, молча глядела на брата, как бы не решаясь говорить. Но Федор Андреич не заметил этого и покуривал свою трубку, делая кружочки из дыму.
– - Братец!
– - дрожащим, но полным упрека голосом начала Настасья Андреевна.
Федор Андреич поднял голову и равнодушно посмотрел на сестру, которая раскрыла рот, чтоб говорить, и вместо того залилась слезами. Может быть, с детства он не видал ее плачущею; но он спокойно продолжал глядеть на сестру. Прошла минута в молчании. Федор Андреич первый нарушил его, сказав:
– - Вы еще долго будете плакать?
– - Вы… вы жестоко поступили со мной!
– - всхлипывая, отвечала ему сестра.
– - Это в чем?.. что увез шалуна?.. не дал ему проститься ни с кем?
– - насмешливо спрашивал Федор Андреич и строго продолжал:-- Мне нужно было проучить его -- это ему было наказанием.
– - Наказывая виноватого, вы забыли, что оскорбляете…-- раздражительно перебила его Настасья Андреевна.
– - Полноте! что за оскорбление!
– - нахмурив брови, резким голосом заметил ей брат.
Настасья Андреевна замолчала и кротко спросила:
– - Петруша приедет после экзамена?
– - Нет! я его намерен проучить за его упрямство, и он до Рождества не будет дома. Он это знает.
Настасья Андреевна гордо подняла голову и твердым голосом сказала:
– - Братец, так я поеду в город к нему!
– - Не нужно-с!
– - сердито отвечал Федор Андреич.
– - Я… я завтра поеду!
– - отчаянным голосом сказала Настасья Андреевна.
Глаза ее засверкали и встретились с не менее блестящими глазами брата. Они переглянулись, как бы измеряя силу друг друга.
– - Вы можете делать, что вам угодно!
– - вставая, холодно сказал Федор Андреич.
– - Я еду!
– - пробормотала едва внятно Настасья Андреевна.